Сто лет меня тут не было...

Название: "Уезжай".
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: слэш, пост-канон, романс, юст.
Пейринг: алвамарсель. Мимо пробегал приддоньяк и парочка олЭней)
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит ВВК.
Предупреждения: Дик Алву не травил => поехал с ним в Фельп => в мятеже Альдо не участвовал => Катарину не убивал. По желанию можно заметить намеки на Дик/Герард, но это уже вкусовщина.

code

[L]minifraidik[/L] <a href="http://minifraid.diary.ru/p195151115.htm" target=_blank>пишет</a> фик "Уезжай".

Усталый воин стоит, подпирая полог палатки, и взгляд его мечтательно устремлен вдаль, где за чередой казавшихся бесконечными битв, наконец, показалась долгожданная победа. Так, по мнению Валме, о нем мог бы поведать средней руки писатель, претендующий на лавры Дидериха. Но Марсель не думает о победе. Не занимает его и лагерь «павлинов», чутко спящий на том берегу реки. Его мысли эгоистичны и направлены на собственную персону. Он думает о том, каким был раньше. О хмельной и беззаботной жизни. О бантах и локонах. Да пожалуй, он нынче с теплотой припоминает даже канувшее в небытие пузо. Сегодняшний Марсель – не повеса, не богатенький наследник, даже не авантюрист. Он - солдат, и Валме пытается вспомнить, что и когда в нем так незаметно, но необратимо, изменилось. И ему не нужно оборачиваться, чтобы в мельчайших подробностях, до самой незначительной детали представить человека, которого он считает виновным в своем преображении.

Алва сидит за столом, в маршальской палатке, в задумчивости сложив руки перед собой. Перед ним залитое светом свечей чернильное поле боя. В такие периоды как сейчас, перед важным сражением, Рокэ может не разговаривать сутками. И не спать тоже может. И не есть. О его гениальности ходят легенды. И он гениален, бесспорно. Но там, где другие видят удачливого до сверхъестественного полководца, изумляясь его идеям и шепчась за его спиной о сделке с Леворуким, Марсель видит цену, которую платит Алва за Талиг и его победы. На него уже пытались надеть корону, он же, смеясь, отверг предложение, опустившись на колено перед Катариной. Предоставив Олларию регенту и Проэмперадору Эпинэ, Алва остался Первым маршалом, защищающим все еще пустующий трон. Помнится, тогда Марсель даже горевал, что нескоро еще начнется война, достойная изломной заварушки. Но не прошло и года, как Золотой Договор рассыпался прахом, А Талиг и Гайифа вцепились друг в друга намертво. Восьмой месяц они грызли друг другу глотки, уже завтра должна была подойти объединенная армия под командованием маршалов Севера и Юга, и Марсель понимал, что сегодня не сможет заставить Алву поспать даже пару часов.

Раздосадованный Валме, не выдержав, все-таки повернулся. У ног Алвы дремал Котик, а на койке, сидя и уронив голову на грудь, спал вымотанный Герард. Мальчишка стал кавалеристом, добился своего. Недавнее ранение заставило его ненадолго вернуться порученцем к Первому маршалу. Но Герард и этому был рад. Он до сих пор смотрел на Алву с обожанием, и Марселю впору было бы заволноваться, если бы он не понимал, что для отпрыска Арамоны, Алва – недостижимый и непостижимый идеал. А того, что скрыто за этим ореолом героизма, Герард попросту не рассмотрел. Не потому что был глуп , нет. Просто некоторые герои остаются героями навсегда. Марсель был обязан мальчишке большим, чем собственной жизнью. Когда его не было рядом, именно Герард заслонил собой Рокэ, и чудо, что он сам остался жив, получив лишь свинцовый сувенир в левое плечо. Кажется, именно тогда у Марселя и развилась навязчивая идея, что стоит ему покинуть Алву, тот обязательно умрет. «Уезжай», - просил его Рокэ бесчисленное количество раз. Просил шепотом ночью, когда между ними не было и миллиметра. Орал, срывая к кошкам голос. Пытался заставить властью Первого Маршала, но переупрямить Валмона у него так и не вышло. Марсель гордился этим несказанно. Как гордился и прядкой ранней седины, что вилась в смольных волосах Ворона.

- Это, - говорил Рокэ, наматывая прядь на палец, - целиком твоя вина. Раньше меня бросал в бой страх за Талиг, теперь еще и страх за тебя.

Крамольные речи для Первого маршала Талига и самое бесценное признание, которое слышал Марсель в своей жизни.

В освященном неровным светом пространстве перед палаткой появился Ричард. Прошел внутрь, чуть задев плечом и едва заметно улыбнувшись. Марсель улыбнулся в ответ. Даже у него теперь язык не поворачивался называть Окделла Диконом. На такое была способна теперь, пожалуй, лишь Катари. Дику тоже опротивела война. Мальчишеское желание стать героем постепенно сменилось осознанием того, что смысл и романтику в войне, находят лишь те, чье место в строю. Для Ричарда, как и для Марселя, там места не было. Хотя надо признать, они оба неплохо вписались. Это сближало их, давая неплохой повод для шуток по вечерам. От хронически спесивого Человека Чести в Ричарде за три года в оруженосцах у Алвы совсем ничего не осталось. Остался просто честный человек, который был Марселю весьма симпатичен. Все же за эти три года Рокэ удалось и из поросенка сделать приличного человека. А из Валмона – солдата. Волшебник Алва. Сказочница судьба.

Дик скользит взглядом по столу, смещает что-то из обозначений. Алва поднимает на него глаза и благодарно кивает.

- Первый эскадрон отправлен на четвертую линию. Бергеры усилили патрули на внешней. Выслали новый пароль. В разъездах большей частью полк Дорсена. Эти из Придды. По личной инициативе. Ждут земляков. Говорят, полк Придда подойдет одним из первых, – отчитывается Ричард.

- Сомневаюсь, – едва заметно качает головой Алва и тянется за почтой. – Держи. В срочном послании от регента Первому Маршалу внезапно оказалось личное послание от Катарины Ариго Ричарду Окделлу.

- Спасибо, эр Рокэ, – Дик принимает послание от королевы, и взгляд его теплеет.

Он садится на койку рядом с Герардом. Неустойчивое походное ложе прогибается под его весом, и голова Герарда соскальзывает ему на плечо. Дик осторожно сдвигается ближе, чтобы не потревожить чуткий сон рэя Кальперадо, а наоборот сделать его более комфортным, и принимается читать. В послании от Катари есть еще одно, от сестры, самой верной фрейлины ее величества.

Взгляд Марселя возвращается к Алве. Тот смотрит в ответ непроницаемым, в сумраке кажущимся темным, взглядом. Затем поднимается.

- Ричард, - обращается он к своему оруженосцу. – Ночуете с Герардом здесь. Охраняете стратегически важный план. Я - на внешнюю, в случае чего, искать там. На рассвете – в разъезд.

- Да, мой маршал, – тихо, чтобы не разбудить Герарда, но по-военному четко откликается Дик.

Алва выходит. Марсель следом.

- Еще одна бессонная ночь, – сетует Валме, злобно поглядывая на Ворона.

- Я не заставляю тебя сопровождать меня.

- Ага, – кивает Марсель и, как привязанный, идет за Рокэ дальше.

***
Солнце даже крохотным кусочком не появилось еще из-за горизонта, лишь переливающаяся золотом полоса виднелась на востоке, знаменуя рассвет, а не спавший и часа Марсель встречает долгожданных визитеров. Весь лагерь радостно свистит и выкрикивает что-то вслед двум стремительным всадникам. Север и Юг, два маршала – одно лицо.

Эмиль спешивается первым, почти на ходу сгребая Марселя в охапку. И не скажешь, что в седле всю ночь - чтобы обогнать армию и успеть обсудить с Рокэ все самое важное еще до завтрака. Савиньяк разгорячён скачкой и предстоящим боем. Отпустив Марселя, он ныряет головой в наполненную дождевой водой поилку. С ругательствами и хохотом стряхивает с себя ледяную, до ломоты в зубах, воду.

- Лошадей ЭТИМ поить больше нельзя, – комментирует Лионель.

Эмиль все еще смеется, оказавшись рядом с близнецом, и проводит холодными, мокрыми руками по его волосам. Ли чуть поворачивает голову и касается губами раскрытой и влажной ладони брата. Жест едва уловим и незаметен ни для кого, кроме Марселя, стоящего рядом. Мастерство тайно выражать свои чувства, отточенное годами.

Завидев Рокэ, близнецы хитро переглядываются и хватают Алву, намереваясь и его искупать в поилке. Марсель вздыхает и спешит его вызволять. Котик радостным лаем будит всех, кого еще не поднял учиненный появлением Савиньяков переполох.

С появлением Арно и Валентина про завтрак все благополучно забывают. До прихода основных сил еще пара часов, резерв – в сутках езды, выигранное время все стремятся потратить с наибольшей пользой.

Марсель теряет к беседе интерес уже спустя полчаса, но для людей, собравшихся в маршальской палатке, в миг ставшей тесной, эти часы - на вес золота. Скорый бой, ставший причиной оживленной беседы, убивает все надежды Марселя на скорый завтрак.

- Обойти перелесок и ударить с тыла? – предлагает Эмиль.

- Бесполезно, - возражает Арно. – Можно даже фульгатов не слать, все равно не успеем.

- И что тогда? Напрямик двинуть? – упирается Эмиль.

- Арно прав, – поддерживает младшего из братьев Лионель. – Если вести огонь с фланга, это грозит письменным приказом о расположении войск.

Пока Савиньяки спорят друг с другом, рождая в семейных спорах тактику войны, Придд и Окделл склоняются над картой, что-то увлеченно обсуждая, тыча пальцами в маршрутные листы и время от времени обращаясь к каким-то древним талмудам по военной стратегии. Герард добросовестно делает пометки о результате совместных усилий.

Это уже не вчерашние дети, думается наблюдательному Марселю, и даже не позавчерашние. Когда-то Арно слушал братьев, раскрыв рот, боясь вставить хоть слово, а теперь пытается переубедить Эмиля в вопросах кавалеристских атак. И нередко переубеждает. Он по-прежнему много улыбается. Только теперь, благодаря ему, улыбаться стал и Валентин. Это хорошо. Ему идет улыбка. Ему идет влюбленность.

Вот и сейчас Придд улыбается, что-то разъясняя Дику. Их, вечных соперников, тоже примерили время, армия, Арно и война. А может, и еще что-то, что изменило их всех. Незаметно и необратимо.

Через несколько дней, когда напряжение предстоящего сражения становится почти осязаемо, им с Рокэ все-таки удается остаться вдвоем.

- Уезжай.

В темноте не видно белых прядей, и Марсель гладит волосы Рокэ без разбора.

- Не жди окончание кампании, – Росио очень серьезен. – Я отпущу Дика. Три года уже прошло. Ее Величество найдет ему более подходящее призвание, чем то, что смог предложить я. Возвращайся в Олларию с ним.

- Знаешь, что меня пугает в тебе больше всего? – спрашивает Марсель.

- И что же? – Рокэ улыбается. Кажется, ему пришелся по душе такой вопрос.

- Меня пугает не твое желание жить на войне, а твое желание умереть на войне, – отвечает наследник Валмона.

Рокэ вздрагивает.

- Я не уеду, ты же знаешь, – вздыхает Марсель притягивая Алву ближе. – А с Диком отпусти Герарда. Они еще могут изменить свою судьбу.

- Герард слишком… солдат, – вздыхает Алва. – Жестоко отсылать его.

- А я слишком дипломат, и что из того?

Рокэ молчит, улыбаясь в темноте, а затем ищет чужие губы.

@темы: отблески этерны

---

Времени бывать здесь нет, а хочется. И вообще я тоскую по фандому.

Фандом: ОЭ
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: мифический пост-канон, романтика, намеки на мпрэг, слеш, фэм-слеш.
Рейтинг: PG .
Персонажи: основные герои цикла.
Предупреждения: лирично настроенный автор.

С первых же лет круга Ветра весна всегда приходила рано. Обрушивалась кристальной чистотой неба, одуряющим запахом молодой травы и долгожданным теплом. Ветер свистел в каменистых гротах и носился молодой кобылой по холмистым равнинам Надора. По одному такому холму, против ветра, в гору карабкались двое мальчишек. Маленький мальчик упорно, даже помогая себе руками, лез вверх по то и дело выскальзывающим из-под ног камням. Чуть не упав в очередной раз, усмотрел среди зелени малиновые росчерки клевера. Тут же проворно оборвал его и стал с удовольствием лакомиться, продолжая, впрочем, свой нелегкий подъем. Он вдохновенно рассказывал истории, он грезил приключениями. Ночами ему снилось море. Высоченные водяные гребни, пираты и кэцхен (ведь дядя Вальдес обещал). Ветер путался в его черных волосах, а солнечные лучи играли с застёжками на синем сюртучке. Второй мальчик, на пару лет постарше, больше молчал. Он то и дело хватал младшего за воротник, чтоб тот, заболтавшись, не свалился и не разбил себе нос. Он улыбался и подставлял лицо застенчивому северному солнцу. И ничего милее и ближе бескрайних надорских холмов для него не существовало. Тряхнувши непокорными светлыми вихрами, он обернулся, приставив ладошку козырьком к синим глазам.
Поодаль, внизу, где было ровнее, неторопливо шли две женщины.
- Все-таки у него глаза Рокэ, – вздохнула Катарина.
- Зато все остальное от Окделлов, – фыркнула Айрис. – Он - одно лицо с Диконом, когда тот был ребенком. И синие глаза, боюсь, несколько бледнеют на этом фоне.
- Зато кристально-серыми очами наследник Ворона тоже обязан Окделлам, не так ли, герцогиня Алва? – усмехнулась Катарина.
- Именно так, герцогиня Окделл, – передразнила Айрис. Бывшая королева тихонько засмеялась и легонько сжала пальчики сестры своего мужа.
Никого не удивило, что Ричард попросил Катарину Ариго выйти за него. Все были наслышаны о его возвышенных чувствах. Куда более удивительным казалось то, что Катари приняла его предложение. И уж что точно шокировало весь Талиг и даже немного Дриксен и Гайифу, так это женитьба Рокэ Алвы на дочери Эгмонта Окделла. Наследники не заставили себя долго ждать. Но это уже точно никого не удивило.
Айрис нахмурилась и крепче сжала руку Катарины.
- Неужели… неужели, они никогда не узнают, о том, как появились на свет? – упрямство девицу Окделл с замужеством не покинуло.
Катари взглянула на нее.
- О, моя милая Айри, - с печальной улыбкой произнесла он. – Ты все такая же – честная и прямая, как гитарная струна. - Женщина с нежностью потерлась щекой о щеку Айрис, заглядывая ей в глаза. – Справедливость для тебя естественна, как естественны для Надора его горы и холодные быстрые реки.
- Совсем недавно я думала, - перебила ее герцогиня Алва, - что старый продрогший замок с проваливающейся крышей тоже естествен для Надора. Но всего за несколько лет ты изменила его до неузнаваемости. Как и меня.
Катарина счастливо улыбнулась.
- Надор изменила куча денег, только и всего.
Айрис рассмеялась и обняла свою королеву, поправляя съехавшую с плеч алатскую шаль.
Полгода они жили в Алвасете, полгода – в заново отстроенном Надоре. В Олларию приезжали иногда. Рокэ управлял страной, Ричард строил укрепления на кольце Эрнани, Савиньяки воевали. Все было так, как и должно было быть.
- Ты права, – неожиданно вернулась к теме разговора Катарина. – Ни они, ни дети Робера, ни новорожденные близняшки герцога Придда. Они никогда не узнают. Как и все остальные. А те, кто знают, будут молчать, потому что о таком так просто и не расскажешь.
Айри понимала. Но смириться с этим не могла все равно. «Проклятье Повелителей» - так кажется, называл это Левий. Откуда кардинал знал такие вещи, было уже неважно. «Если Повелитель пожелает наследника, и будут на то благосклонны Силы, то он сможет зачать и родить, независимо от пола своего избранника».
- Кстати, - Катарина снова улыбалась. – Я получила письмо от брата. Жермон пишет, что удержал Арно фактически силой, так тот рвался в Васспард. Но если бы один генерал сбежал из действующей армии к другому, это было бы слишком даже по нынешним временам.
- У них ведь близнецы. Неужели никто не догадается? – сокрушалась Айри.
- Те, кто могли догадаться знают и так, – пожала плечами Катари. – А все остальные знают слишком мало. Мы собирали страну из кусочков, Айри. Ну, кто, скажи, захочет снова все разрушить?
- Ты права, – попыталась вздохнуть свободнее герцогиня Алва. – Когда приезжает Альдо?
- Обещал на следующей неделе. Привезет и дочек, и малыша.
- Да и Матильду, наверное, с Бонифацием, – усмехнулась Айри.
- И что? Ей не хочется разлучаться с правнуками, – пожала плечиками герцогиня Окделл. – А чистый воздух Надора очень полезен для детей…
Её взгляд стал мечтательным, и Айрис невольно залюбовалась своей королевой. В глазах Катарины плескалось небо, разлившееся над их головами лазоревой бесконечностью.

@музыка: Slipknot – Wicked Game (Acoustic)

@темы: отблески этерны

---

Модерка 2.

У меня таки дошли руки выложить продолжение. Меня нереально вставляет эта трава, но времени не хватает=(

Фандом: ОЭ
Название: Реинкарнация.
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: модерн-АУ, романс, юмор, быт и дальше по тексту.
Рейтинг: в разработке.
Пейринг: пока Робер/Альдо, остальные в разработке. Из персонажей Алва, Окделлы, Придды, Савиньяки, Валме и все-все-все.
Таймлайн: Последний год круга Ветра. То есть, спустя 400 лет.
Предупреждения: марки, бренды, мат и сленг, а также кое-что из шоубиза перетянула из нашего мира. Местами ООС, местами бред. Имена персонажей оставлены канонными, просто во избежание путаницы и для упрощения понимания, хотя понятно, что после реинкарнации, они приобрели другие имена.

В апартаментах на 114 этаже неторопливо одевалась женщина. Солнце расхрабрившимся затейником подглядывало за ней сквозь портьеры. Женщина ходила по комнате, подбирая особо сокровенные детали туалета. Иногда тот или иной лучик дотягивался то до ее тяжелой груди, невесомо лаская темные крупные соски, то до белого живота, лизнув выемку пупка, то до копны волос, сейчас свободно рассыпавшихся по плечам и спине. Женщина облачалась в невесомые кружева, стоившие баснословных денег. Изящно выставив ножку, натянула сначала один чулок, затем второй. Тут же сунула ножки в туфельки на высокой тонкой шпильке. Оглянулась через плечо на кровать, улыбнулась и, не спеша, намеренно покачивая бедрами – ведь она знала, что на нее смотрят - направилась к остальной своей одежде.
- Ты самая прекрасная бизнес-леди во всей Кэртиане, Марианна, – убежденно проговорил наблюдавший за ней с постели Марсель.
- Это неправда. Но мне приятно, что ты в это веришь, – улыбнулась женщина, оставив незастегнутыми три пуговки на блузке. – Хочешь проваляться весь день в кровати, не так ли?
- А почему бы и нет? – улыбнулся Марсель в ответ. – Я люблю кровати. Люблю, когда они большие, чтоб можно было спать и вдоль, и поперек, и по диагонали, и втроем, и как захочется. И чтобы было множество маленьких подушечек, которые все равно окажутся на полу. И дорогущие простыни с ручной вышивкой, пахнущие лавандой, жасмином или гибискусом тоже люблю.
Марианна с улыбкой вздохнула. Подошла к столь любвеобильному Марселю, коснулась пальчиками завитков на груди, призывно заглянула в глаза. Распрямилась, развернулась и требовательно похлопала себя по бедру. Он понял, сел и застегнул молнию на узкой юбке, попутно огладив непозволительно соблазнительные ягодицы. Юбка-карандаш, чулки со стрелками и каблуки делали фигуру просто преступно привлекательной.
- Спасибо, - мягко поблагодарила она и отошла к туалетному столику, а он снова повалился на подушки. Повеса Валмон в дни досуга, что называется. Друзья звали его Валме, женщины – Котик. Марсель не возражал. Он чаще бывал благодушен, чем резок, почти всегда был щедр, всегда остроумен и никогда уныл. У него было лёгкое отношение к жизни и тяжелый кошелёк. И он был всем этим доволен.
- Ты же придешь сегодня вечером? – поинтересовалась Марианна, закалывая волосы.
- Разумеется, приду, – важно подтвердил Валме, но тут же уточнил. - Куда?
- Ах, Котик, ты просто несносен. Ты же знаешь, как для меня важна эта выставка. Я курировала ее четыре года. Коко так переживал, что стал жаловаться на сердце. А это серьезно.
- Ну конечно, я приду, моя милая, – успокоил ее Марсель. – Из всех фиктивных браков ваш с Коко самый плодовитый. Ваше детище грандиозно. Мир замер в предвкушении.
- Четыре года постоянных торгов с коллекционерами, аукционов и нервов. Но это того стоило. Сегодня все будет безупречно, – женщина мечтательно устремила взгляд вдаль.
- Ты сумела вытребовать корону из королевского хранилища, Коко выторговал жезл, а меч Раканов…
- Подарил мне Рокэ, - поднимаясь с пуфика, перебила Марианна. – Бесценный дар. Он все ещё живет у тебя?
- Да. В его пентхаусе полная перепланировка.
- Ты должен уговорить его прийти, Марсель, – пухлые губки, накрашенные алой помадой, упрямо сжались. – Я пыталась, но безуспешно. Он отшутился в своей обычной манере, заявив, что боится призрака святого Алана, который, по слухам, обитает в его статуе.
- Впервые под одной крышей соберутся древние реликвии, антики, старинные произведения искусства, и он отказывается взглянуть на все это великолепие? – удивился Марсель. - Я с ним поговорю.
- Ты прелесть, Котик.
- Я это знаю, -подтвердил он и задумчиво причмокнул. – А знаешь что? Пойду-ка я прямо сейчас. Прогуляемся? Как раз мимо галереи. Коко постарался с афишами. Они великолепны.
Марианна, улыбнувшись, кивнула.

***
Дик вышел из хостела, где они остановились, и привычно направился к уличному кафе, которое он заприметил из своего окна ещё в первый день. Одуряющий запах свежесваренного шадди в раннее летнее утро – это истинное удовольствие. Кафе выглядело идеально. Декоративная витая решетка, цветы в подвесных горшках, деревянные круглые столики. Чудесное место. В Эпинэ таких забегаловок было превеликое множество. Одно слово, юг.
В дверях, он почти столкнулся со своим преподавателем, Дэвидом Рокслеем.
- Окделл! – приветливо проговорил тот.
- Тоже за шадди, профессор? – улыбнулся Дик.
Тот отсалютовал ему пластиковым стаканчиком с крышкой.
- Кстати, Ричард, ваши образцы изумительны. Могу поспорить, анализ будет ошеломляющим.
- Надеюсь, - покраснел, польщенный похвалой Дик. Маленькая научная экспедиция в Эпинэ казалась настоящей удачей, весь их курс мечтал оказаться в числе избранных. Повезло пяти счастливчикам. И Ричард был одним из них.
Рокслей кивнул и зашагал через дорогу.
- Окделл? – внезапно окликнули Ричарда.
Дик обернулся. Шумно отодвинув стул, от ближайшего столика к нему направился высокий светловолосый незнакомец. И, хотя Ричард был почти уверен, что не знает его - такого трудно не запомнить - все-таки он ему казался смутно знакомым.
- Эээ, да? – осторожно ответил он.
- Ты из тех самых Окделлов, которые герцоги? – живо поинтересовался незнакомец.
- Ну, - Дик замялся. – Трудно сказать. Сейчас в Надоре Окделл – очень распространенная фамилия. Но моя мама говорит, что мы действительно потомки старой знати. Правда, никаких доказательств этому нет.
- Кроме тебя, – усмехнулся блондин. – Тебе говорили, что ты очень похож на святого Алана?
- Говорили. Но я не понимаю, к чему вы это все сейчас…
- А! – тут же переполошился необычный собеседник. – Я же не представился. Я – Альдо, – и он протянул руку.
- Ричард, – Дик ответил на приветствие крепким рукопожатием, и его вдруг осенило. - Я видел вас по телевизору! – пробормотал он и смутился.
Незнакомец рассмеялся.
- Эй, Робер, вот она - мировая слава.
Его спутник, оставшийся за столиком, на миг высунулся из-за газеты, хмыкнул и снова погрузился в чтение.
- Послушай, Ричард Окделл, - вдруг понизил голос Альдо. – Я должен поведать тебе удивительную историю, – и потащил его к столу, на ходу крикнув официантке. - Три чашки шадди и ещё булочек с вареньем. Варенья побольше.
- Не забивай парню голову, Альдо, – устало обратился к Альдо его спутник, аккуратно складывая газету.
- Ричард, это Робер Эпинэ. Он тоже потомок старинного рода.
- Это еще вопрос, – Эпинэ улыбнулся Дику. Типичный южанин. Темноглазый, усатый. Дикон редко видел парней, которым шли усы. Этому шли необыкновенно.
- Итак, - Альдо, заставил плюхнуться Дика на стул, сам устроился напротив, поставил локти на стол и пристально заглянул ему в глаза. - Ты веришь в судьбу, Ричард?
- Ээээ, - растерялся совершенно сбитый с толку Дик. – Я не знаю. Не думал об этом.
- Зря, – припечатал Альдо, слизнув варенье с принесенной сдобы. – Потому как в это самое мгновение происходит, возможно, самое судьбоносное событие в твоей жизни.
- Я не понимаю, – покачал головой Дик.
- Что ты знаешь об анаксах и Повелителях? – пытливо осведомился Альдо.
Дик, всегда плававший в истории, задумался.
- Ну, анаксы – это древние правители, а Повелителей всего было четыре. Окделлы – как раз вроде из них, - от внезапной догадки Дик выпрямился на стуле.
Заметив это, Альдо торжествующе возвел к небу руки.
- Именно, Ричард. У меня есть большие подозрения, что ты – потомок древнего рода, а, следовательно, Повелитель. Повелитель Скал.
- Откуда вы знаете? – взволнованно почти прошептал Дик.
- Знаю вот, – довольно сообщил Альдо. – видишь ли, я - реинкарнация последнего Ракана. Так что я, как анакс, чувствую своих вассалов.
Сидящий между ними Робер прыснул в чашку с шадди и посмотрел на Дика. Очевидно, на его лице было написано крайнее изумление, потому как Эпинэ, не удержавшись, все-таки захохотал.
А Ричард смотрел на Альдо, внимательно, без намека на улыбку его изучавшего, и не мог понять шутит он или говорит серьезно. Да, матушка, всю жизнь к месту и не к месту, напоминала ему, что они – потомки тех самых герцогов, но верилось в это Дику только в детстве. И вот теперь снова его убеждают в этом.
- Ты никогда ничего не чувствовал в себе? – спросил его, наконец, Альдо. – Чего-то необычного, недоступного другим. В Робера вот молния в детстве ударила. Одарила его сединой, видишь, - он протянул руку и коснулся пальцами, и в самом деле, белой пряди. И как это он сразу не заметил? Эпинэ поморщился, но не отстранился.
Дик задумался. На самом деле, у него была одна странность. Но он в этом никому не признавался. Он чувствовал камни. Такое трудно объяснить, но это ощущение было у него всю жизнь. Лишь позже он понял, что только он один обладает этой способностью. Гордился. Пугался. Потом привык. Поступил на геологию, страшно разозлив этим мать. Она мечтала для сына о военной карьере, как у отца, а он пошел в науку. Но для него это было очевидным решением.
Проницательно расценив его молчание, как согласие, Альдо просиял.
- Я так и знал! Дик, ты представляешь насколько это важно? Это же забытая история нашего мира! Ее естество! Робер, ты все ещё отрицаешь мою правоту?
Эпинэ вздохнул и обратился к Дику.
- Ты не особо-то его слушай. Он у меня немного того, – и он пошевелил пальцами в воздухе.
Альдо уронил голову на стол. Это выглядело комичным, и Дик слегка расслабился и засмеялся. Но сердце все равно бешено колотилось.
- Он ничего не понимает, - махнул рукой на усмехающегося Робера Альдо. – Он слишком приземленный. Одно слово – Иноходец. Но ведь ты, ты же знаешь, что я прав?
- Наверное, – неуверенно согласился Дик. – Но что теперь делать?
- Правильно мыслишь! – оживился Альдо. – Всего пару дней назад я решил, что обязан отыскать Повелителей и почти сразу нашел тебя! Это ли не судьба? Робер, не смотри так. Два Повелителя из четырех уже найдены. Теперь нужно отыскать Повелителя Ветра и Повелителя Волн. Четыреста лет назад ими были Алва и Придды.
- Со мной учится один Придд! – вдруг подскочил Дик, заражаясь от Альдо энтузиазмом. – Только не знаю, тот ли. Но ходят слухи, что он аристократ, и у него есть фамильный перстень.
Альдо встал. Он, казалось, стал ещё выше. Настоящий анакс. У Дика перехватило дыхание.
- Я должен проверить сам, – сказал Альдо и, присев на краешек стола, стал что-то набирать в смартфоне.
- Что ты делаешь? – полюбопытствовал Робер.
- Заказываю билеты на TGV, – ответил тот. – Мы немедленно едем в Олларию к твоему Придду, Ричард.
- Но, - Дик спохватился. – За нами должен приехать автобус через три часа. Я тут по учебе, на исследованиях. Я буду в Олларии только завтра.
Альдо посмотрел ему прямо в глаза:
- Ты ещё не понял, что это гораздо важнее твоей учебы? И мне дорого мое время. Скоростным поездом мы доберемся до столицы за пять часов.
- У меня нет денег на билет, – постыдно краснея, признался Дик.
- Это глупости, – легко отмахнулся Альдо и Ричард, наконец, осознал, насколько важное событие произошло в его жизни. Он – Повелитель Скал Ричард Окделл, перед ним стоит его переродившийся сюзерен, анакс, и важнее этого сейчас ничего не было!
- Ты с нами? – спросил Альдо у Робера.
- Да, - кивнул тот. – Мне все равно в Олларию на днях, договариваться о поставках. Не бросать же вас одних. А то ты, пожалуй, натворишь. Вон совсем уже парня ошарашил. И уже обращаясь к Окделлу, спросил:
– Ричард, ты сможешь договориться с преподавателем? У тебя не будет проблем?
- Нет, – уверенно произнес Дик, убежденный, что сможет уговорить Рокслея, чтобы тот отпустил его раньше. А даже если нет, он все равно поедет с Альдо. Ведь правда гораздо важнее.

@темы: отблески этерны, модерка

---

Вкусняшка =)

Ну это же просто ОМНОМНОМ!

для обзоров

[L]minifraidik[/L] <a href=http://minifraid.diary.ru/p187589626.htm>делится/</a> фотографией савиньячного тортика 

---

Модерка =)

Фандом: ОЭ
Название: Реинкарнация.
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: модерн-АУ, романс, юмор, быт и дальше по тексту.
Рейтинг: в разработке.
Пейринг: пока Робер/Альдо, остальные в разработке. Из персонажей Алва, Окделлы, Придды, Савиньяки, Валме и все-все-все.
Таймлайн: Последний год круга Ветра. То есть, спустя 400 лет.
Предупреждения: марки, бренды, мат и сленг, а также кое-что из шоубиза перетянула из нашего мира. Местами ООС, местами бред. Имена персонажей оставлены канонными, просто во избежание путаницы и для упрощения понимания, хотя понятно, что после реинкарнации, они приобрели другие имена.

для обзоров

[L]minifraidik[/L] <a href=http://minifraid.diary.ru/p187055776.htm>пишет</a> фик "Реинкарнация". Модерн - АУ, романс, слэш

Я не знаю, что заставляет людей меняться.
В смысле, их души.
Наверное, они видят свет там, где для других темнота.
Наверное, они видят шанс стать кем-то другим.
Другим человеком. (с)Dead Like Me

Роберу до одури хотелось разуться, пролезть через ограждение и пройтись по лугу. Хотелось ощутить ступнями упругую сочную траву. Страшно хотелось. «А почему, собственно, нет?», подумал он, стягивая позаимствованные на конюшне краги и демонстративно увенчивая ботинками навершия загона. Пускай конюхи веселятся. Когда он впервые притащил сюда Альдо, пару лет назад, они вообще от хохота чуть было не надорвались. Впрочем, подшучивали над хозяином они весьма беззлобно, это Робер понимал и потому не обращал внимания.
Он с наслаждением пошевелил пальцами, утонувшими в изумрудной зелени. Земля Эпинэ богата минеральными веществами и как нельзя лучше подходит для пастбищ. На него настороженно косили черными блестящими глазами молодые кобылки-одногодки, которых скоро обучат ходить под седлом. Робер медленно побрел вдоль ограды, намеренно путаясь пальцами в травинках. Лошади, почувствовав, что от него не стоит ждать подвоха, успокоились. Они мирно разбрелись на выпасе и потеряли к нему всяческий интерес. Робер любил лошадей. Будь его воля, он занимался бы исключительно ими. Впрочем, конный завод и так отнимал львиную долю его времени. «Du Épinay» отстроили еще в начале Круга, почти 400 лет назад. До сих пор сохранились некоторые строения тех, первых конюшен. Их любят показывать туристам, которые в последнее время хлынули потоком. Во времена его деда была всего одна гостиница при въезде на территорию завода, а при нем уже целый маленький городок с магазином и медпунктом. Последние двести лет конное дело в Эпинэ особенно процветало, видимо, со времен революций аристократическая кровь стала течь исключительно в предпринимательских жилах. В самом Робере той крови едва ли набрался бы хоть бокал, и то не факт, но страсть к лошадям он все-таки унаследовал от исторически аристократичных Иноходцев.
В кармане пискнул телефон.
« Слезай с огромной потной спины, лошадиный извращенец, и дуй домой. Я же знаю, что пока меня не было, ты безвылазно торчал среди конюхов и навоза. И ночевал, наверное, там же. Мой экспресс уже мчится по знакомым маковым полям. Буду минут через сорок. Если встретишь меня ржанием, пристрелю».
Робер улыбнулся. Альдо не было пять дней. Уезжал в столицу поработать «лицом» очередной рекламной компании какого-нибудь супермодного проекта. За эти пять дней он истосковался по взбалмошному, фонтанирующему бредовыми идеями Альдо так, что сейчас несказанно обрадовался его, по обыкновению, внезапному возвращению. Леворукий, а ведь он и в самом деле, в эти дни почти не бывал дома! Робер печально присвистнул. В проницательности Альдо не откажешь.
Плюнув на обувь, он босиком добежал до парковки и завел пикап. Вдавил в пол прохладные педали.
Но, несмотря на быструю езду, переступая порог дома, он уже знал, что опоздал. Особняк в присутствии Альдо странно менялся, наполнялся каким-то невидимым и едва уловимым напряжением. И казалось, будто, если приглядеться, можно заметить, как воздух чуть заметно искрит. Только после того, как в этом, тянущимся высокими окнами к небу особняке, по его приглашению, обосновался золотоволосый гость, Робер почувствовал, что и сам может назвать это место домом. Даже в детстве у него не было такого желания. И теперь, когда Альдо уезжал, и дом словно бы выстывал без его заполняющей все вокруг энергии, он предпочитал проводить время на конном дворе, лишь бы не приходить в это чужое, пустое, несмотря на целый штаб прислуги, место. Зато сейчас вот мчался сюда, сломя голову.
На полу в спальне были раскиданы вещи. Альдо вышел из ванной, вытирая влажные волосы полотенцем.
- С возвращением, – улыбнулся Робер.
- Я отказываюсь с тобой говорить, пока ты не смоешь с себя весь этот изысканный лошадиный аромат, – заявил Альдо.
Робер обреченно вздохнул и безропотно отправился в душ. Альдо посторонился, пропуская его, демонстративно принюхался и выразительно сморщился. Потом все же не удержался, потянулся. Чмокнув в ухо, тут же отпрянул и со смехом подтолкнул к дверям.
В ванной бело и густо клубился пар. Альдо обожает купаться в кипятке. На стеклянной створке Робер заметил нарисованную пальцем гневную физиономию и весьма красноречивый совет, в какое место опоздавшему Роберу стоит отправиться верхом. Посмеявшись, он смазал ладонью легкомысленные писульки и встал под упругие струи.
Вернувшись, он застал Альдо валявшимся на кровати и лопающим виноград. Тот придирчиво осмотрел взлохмаченного после купания Иноходца и вдруг завил:
- У меня к тебе серьезный разговор.
- Ты решил меня бросить? – хмыкнул Робер, до того его позабавило столь официальное начало разговора.
- Тебя, что, твоя лошадь лягнула? Как тебе это в голову пришло? – возмутился Альдо.
- Если это не так, то твой разговор подождет, пока я не налью вина, и, наконец, не поприветствую тебя как положено.
Альдо сообразил и, улыбнувшись, протянул руки.
«Приветствие», естественно, затянулось. Как во всех случаях, когда надо было заставить Альдо что-то делать. Сначала не заставишь, потом не отвяжешься.
Он такой и был весь. Веселый, богатый бездельник. У его семьи в Сакаци была абсолютная монополия на алкоголь. Тюрегвизе, касера, тинта… все, что угодно душе и неугодно печени. А заправляла таким богатством женщина. Бабушка Альдо, Матильда. Так издавна повелось в их семье. По какому-то семейному преданию, далекая прабабка была грозной женщиной: стреляла, скандалила, пила касеру наравне с мужчинами и женила на себе какого-то епископа. Сколько было в этом правды, уже не знал никто, но Матильда углядела в прародительнице родственную душу и мало, в чем ей уступала. Правда, подходящего епископа не нашлось. Но она не особо печалилась и закрутила с каким-то кэналлийцем, Дьегарроном, кажется.
- Так что ты хотел мне серьезного сказать? – развалившись на подушках, наконец, соизволил поинтересоваться Робер.
Альдо уселся по-морисски и торжественно произнес:
- Я – реинкарнация последнего Ракана.
Роберу показалось, что он ослышался. Нет, ну, от его непредсказуемого любовника можно всего было ожидать, но такое…
- Ты что, в Олларии драгом закинулся и тебя ещё не отпустило? – спросил он.
- Что за чушь, конечно нет! Я дурью не балуюсь с четырнадцати лет! – оскорбился Альдо. – Я серьезно! Я проверил свой гороскоп, и астролог мне поведал тайну моей прошлой жизни!
Робер с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
- Да… Ну, что ж, поздравляю.
- Не веришь? – прищурилась реинкарнация последнего Ракана. – Ничего, ещё поверишь. Я сам был в шоке сначала. Но потом пораскинул мозгами, а ведь и правда, все сходится! Я всегда чувствовал в себе какую-то… исключительность.
- Помнится из курса истории, что тот Ракан не очень хорошо закончил! Его конь сбросил, – напомнил Робер.
- Вот! – возликовал Альдо. – Ещё одно доказательство! У меня же боязнь лошадей, с детства! Я на них без страха даже смотреть не могу. Увижу на мониторе, и пальцы холодеют.
- Удивительно, что тебе так повезло с партнером, – в тысячный раз пошутил на извечную тему Робер.
- А я знаю теперь, как это можно объяснить, – продолжал гнуть свое Альдо. – Ты же потомок Эпинэ, вполне возможно, что ты – реинкарнация того самого Иноходца, который был лучшим другом анакса и его Первым Маршалом.
- Ой, Аль, ты меня с ума сведешь своими теориями! – пожаловался Робер. – Не факт, что я вообще принадлежу к этой семье. Во Вторую Революцию творился такой бардак, что любой мог взять себе фамилию какого-нибудь герцога из старой аристократии.
- Ты - это он! – безапелляционно заявил Альдо. – В конце концов, я это чувствую.
Робер страдальчески застонал.
-К тому же, - продолжал внезапно переродившийся анакс. – Помнишь ту выставку, что спонсировал мой меценатский фонд в прошлом году? Образцов древней живописи? Там был портрет неизвестного маршала, и он был твоей абсолютной копией! У него даже седая прядь была.
- Альдо, ты же знаешь, что я обязан сединой молнии, которая шарахнула по мне в детстве. Чудо, что я вообще жив остался.
- Не чудо! – весомо возразил Альдо. – Знамение. Молния, Робер… Не понимаешь? Знак Повелителя.
- Ой, замолчи, а то скоро я уже сам поверю в твою сказку! – взмолился Эпинэ.
- Мы не можем точно знать, как все было тогда, четыреста лет назад! Но теперь мы можем вспомнить! История могла сильно исказить факты. Как та экранизация, которую знатно распиарили весной. Там еще последнего анакса играл этот смазливый актер. Ну, у которого жена с пухлыми губами и целый выводок цветных приемышей. Он же совсем не похож на меня, правда?
- Правда, - успокоил Робер. – Ты лучше.
- Я должен найти остальных Повелителей! – решительно заявил Альдо. – это мой долг, как анакса.
Робер запустил в него подушкой.

@музыка: Snow Ghosts – Lost At Sea

@темы: отблески этерны, модерка

---

"Одна ночь"

Я наслушалась извращенных песен ^^

Название: Одна ночь
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Фандом: ОЭ
Жанр: бред и порнография))) Учусь писать рейтинг в этом фандоме.
Пейринги: основной: оленецест (Эмиль/Лионель), зарисовками алвамарсель и приддоньяк.
Рейтинг: R
Таймлайн: АУ, Пост-канон.
Предупреждение: Я, как всегда, просто люблю наших мужиков и хочу чтоб они счастливо жили большой слэшной семьей)))

Лионель рассеяно скользил взглядом по верхним этажам нависающих домов. Пересек Триумфальную, выехал на площадь. Солнце радостно мазнуло по лицу, заставляя прикрыть глаза. Позади причудливо затанцевала их с Грато изломанная тень. Фонтан бил хрустальными каплями, лучи раскрашивали их переливающимися разноцветными бликами. На дне тускло поблескивали медными боками мелкие монетки. Залоги несбыточных желаний. Люди поворачивали головы и замедляли шаги. Графа Савиньяка в столице узнавали. В окне мелькнула призывная улыбка. Помнится, Валме как-то подтрунивал над Рокэ, припоминая ему лазанье в окна к горожанкам. Уж не эту ли барышню когда-то осчастливил своим кратким свиданием нынешний регент Талига?

Пережившая не самые светлые времена, Оллария оживала, медленно выздоравливая от последствий людских глупостей и жестокости. Пожар, слизнувший полгорода, оставил увечными многие кварталы, но раны имеют свойства затягиваться. Некоторые районы, к настоящему времени, почти восстановили. Лионель долго не мог избавиться от чувства, что ощущает запах гари, и даже вернувшиеся, к великой радости Валме, цветочницы, вновь подарившие поникшей столице сочность красок, не помогли в полной мере поверить в то, что Оллария устояла. Помог Эмиль. Как сотни раз до этого. Своей бескомпромиссной уверенностью, что все теперь будет хорошо. И Лионелю тогда, в кои-то веки, не захотелось с ним спорить.

Из проулка, с противоположного конца площади, распугивая суетящийся люд, вылетел жеребец. Растрепавшиеся кудри наездника блеснули на солнце белым золотом. Запыхавшийся от скачки Арно крутанул головой, увидел брата и расцвел счастливой, чуть плутоватой улыбкой. Можете поздравить себя, граф Савиньяк. Если ваш младший улыбается вам ТАК, значит, последней сволочью вы ещё не стали. Одним из самых худших его страхов – себе Ли не врал - являлся страх того, что когда-нибудь родные губы будут кривиться в болезненной пародии. Он уже видел такую улыбку. У отца, узнавшего про предательство Борна. Арно все больше напоминает его, на самом деле, он и взял от отца больше, чем они с Эмилем. Хотя сейчас сходство не так бьет в глаза, но вот лет через десять… Бедная мать.

Арно пустил Кана вскачь через площадь, благо толпа схлынула и сейчас заинтересованно топталась у стен. Лионель удержал встревожившегося Грато. Едва не протаранив серый бок, в последний миг Арно милостиво отпустил Кана, позволив прижавшему в панике уши жеребцу вильнуть в сторону. Они столкнулись коленями. Арно привстал в стременах, свесился, обхватывая Лионеля за шею и притягивая к себе. Шляпа слетела с головы Ли. Братец смеялся, приветливо заглядывая в глаза. Кони, пытаясь выровняться, двинулись по кругу, словно затанцевали по вымощенной булыжником площади. Освободившись, из братских объятий, Лионель читал в обращенных на них со всех сторон взорах невысказанное одобрение. Надо же, как, однако, сцена воссоединения семейства Савиньяк умиляет жителей столицы.

- Ли, нужно обязательно усилить тот пост, что находится в хорне от города, – опустив приветствия, с ходу заявил младший.

К ним неспешно подъехал Придд. Ждал поодаль, позволяя Савиньякам как всегда бурно проявить свои эмоции.

- Здравствуй, Лионель, – вежливо улыбнулся он, насмешливо поглядывая на Арно.

- Здравствуй, Валентин, – отозвался Ли, разглядывая молодого герцога. Знает ли младший, как ему повезло? Всяко ведь должен догадаться. Как это всегда бывало, Арно будил в старшем брате всю беспокойность и порывистость натуры Савиньяк. Как ему это удавалось, Ли не знал, но сейчас с удовольствием наплевав на репутацию затеял бы с братом какое-нибудь безумство. Хорошо еще, что с ними был Валентин. Вот уж кто, одним своим невозмутимым видом, всегда напомнит о манерах. Ли с благодарностью взглянул на Придда.

- Я голоден, как варастийский волкодав! – пожаловался Арно.

- Это неудивительно, - отозвался Лионель. – К Алве дорогу, надеюсь, не забыл?

Младший оскорбленно фыркнул, посылая Кана легкой рысью.

Лионель пропустил Валентина вперед. Поравнявшись с ним, юный полковник неожиданно усмехнулся, задорно блеснув глазами, что вызвало у Ли очередную волну умиления.
Савиньяк тронул Грато коленями, собираясь в скором времени очутиться у гостеприимно распахнутых ворот особняка Алва.

В спину донося неуверенный оклик.

Ли обернулся.

- Господин граф, – случайный мужичонка держал слетевшую шляпу графа Савиньяка с почти благоговейным трепетом.

- Это всего лишь шляпа, – великодушно сообщил Лионель, пришпоривая коня вдогонку своим спутникам.

Первое, что заметил Ли, спешившись во дворе у Рокэ, был белый монстр, летящий на него с явным намерением радостно поприветствовать гостя, со всем пылом своей собачьей души.

- Котик, стояяя-ть, – громоподобно потребовал Марсель. Бедный пес, затормозил всеми четырьмя лапами и ткнулся носом в дорожную пыль. Валме его знатно выдрессировал. Всю Палату Дипломатов он, впрочем, выдрессировал не хуже.

- Ты скоро перегонишь в плечах братьев, – сообщил виконт, приветствовавшему его Арно. Дружелюбно, без обиняков, хлопнул младшего Савиньяка по плечу и тут же переменился, церемонно раскланиваясь с Валентином. Придд, принимая условия игры, отвечал до приторности светским тоном. Когда любезности Марселю надоели, он лукаво подмигнул, и юный герцог понимающе усмехнулся.

И это наследник Валмонов. Ай-ай-ай. Выглядит, как бравый капитан. Рукава рубашки закатаны до локтей, кудри сдерживает в непритязательном хвосте лента. В манере держаться ни следа придворной вычурности. Про Валмонов говорят, что они всегда получают то, что хотят. Один вот захотел Ворона – и получил. Франтоватый щеголь в прошлом, сейчас, Валме без особого труда станет кем угодно, если того потребуют от него Росио и Талиг.

- Добро пожаловать! – Марсель приглашающе махнул рукой. – Дом в вашем распоряжении. И вдруг коварно ухмыльнулся. – Ни одна кровать не скрипит. Проверено.

У Арно мгновенно покраснели уши, а Валентин ухом и не повел. Лионель хмыкнул. Вот так и становится понятно, кто главный, независимо от того, кто сверху.

- Как раз к обеду, – с крыльца сообщил гостям хозяин дома. Арно, едва успев выпалить слова благодарности, скрылся в дверях. Валентин, вздохнув, обратился к Рокэ с извинениями. Алва белозубо улыбнулся в ответ и легонько подтолкнул не менее оголодавшего с дороги, но гораздо более воспитанного, Придда к дверям.

- Воспитание Арно – мой самый большой провал, – пожаловался Лионель Роке и подошедшему Марселю.

- В Эмиля пошел, – шутливо предположил Валме. – Не вини себя.

Когда Алва вскользь сообщил Марселю великую тайну братьев Савиньяк, тот, так же вскользь, заметил, что не ему судить и тут же предложил Лионелю выпить на брудершафт. Тогда, ощущая терпкий вкус вина на губах, Ли заглянул в светлые глаза и, наконец, понял, почему же Росио выбрал этого человека.

Вскоре Ли поймал себя на том, что в ожидании Эмиля, постоянно крутится у окна. Посмеявшись над собой, граф Савиньяк сдался, уселся на подоконник в кабинете Рокэ и задумался. Внизу, в столовой шумно обедали. Сбежавшие от воинской повинности в короткий отпуск Арно и Валентин, на разный манер, докладывали Алве обо всем, что творится в армии. А на втором этаже, кансилльер Талига Лионель Савиньяк ждал Первого маршал того же Талига Эмиля Савиньяка и проклинал себя за то, что согласился на эту треклятую войну. Претензии были необоснованными и сугубо субъективными. Военный конфликт был вызван политической необходимостью, собственно, он сам предложил его Рокэ, как весьма эффективное решение. Гораздо сложнее было убедить Эмиля, что быстрая безоговорочная победа им ни к чему и вообще не для того все затевается. Каких трудов им с Алвой стоило убедить графа Лакдэми не устраивать великих сражений, сейчас и вспоминать не хотелось. А вот о последствиях для них самих Лионель, как всегда, подумать забыл. Тоже мне - слуга государства.

Позаботился о близнецах Росио, объявив, что Первый маршал Талига должен, раз в несколько месяцев, лично являться в Олларию, для решения каких-то секретных вопросов. Очередную блажь Ворона, приняли, даже не удивившись, а у Лионеля все слова застряли в горле.

- Это вынужденная мера, – предупреждая поток благодарностей, пояснил ему Рокэ, не скрывая, впрочем, ехидной улыбки. – Если Эмиль не будет хоть изредка тебя тут навещать, ты озвереешь и еще раз спалишь город к кошкам, а я - слишком безответственный регент, чтобы тебя останавливать. А уж что натворит, оставшийся в армии без тебя Эмиль и думать страшно.

В благодарность, Ли готов был работать до шестнадцатого пота, осознавая, что другой признательности Рокэ и не принял бы. Наведывающийся в столицу Эмиль, выписывал увольнительные для Арно и Валентина, чтобы на одну ночь собраться всем вместе в Олларии. И эта ночь была сегодня.

За окном замаячил всадник. Посланец из дворца. Лионель сжал зубы. Каким-то внутренним чутьем он ощущал, что это за ним. Очередные, не терпящие отлагательства вопросы. Решение которых, вполне может затянуться до утра. Увы, встречать Эмиля будет младший.
Ли соскользнул с подоконника, спустился вниз по лестнице, столкнувшись в дверях с нежданным гонцом от Робера. Эпинэ, конечно, умница, но в некоторых вопросах абсолютно невежественен, даже наивен, особенно в таком тонком деле, как управление государством. К его большой радости. Для графа Савиньяка же это было дополнительной головной болью.

А регент занят, да. Чем? Государственная тайна. Решение этих вопросов вполне в компетенции кансилльера.

Он был слишком обязан Росио возможностью этого краткого счастья видеть Эмиля, чтобы ответить такой вопиющей неблагодарностью. Пусть хоть Алва сегодня отдохнет от судьбы, которой не желал.

Заставив себя не думать о личном, категорично запретив себе даже вспоминать о том, что Эмиль сейчас подъезжает к городу, Лионель со вздохом погрузился в мрачные глубины дворцовой бюрократии. В какой-то момент он почувствовал, что сердце неожиданно сильно дернулось в груди. Потяжелело, будто стало в два раза больше, и радостно забилось.

Приехал. Первым делом, наверняка сгреб в охапку упрямо упирающегося Арно. Маршальским тоном осведомился у хохочущего Марселя, где закатные твари носят его, Лионеля. Выслушав ответ, выругался и безошибочно повернул голову в сторону дворца, где в ответ на этот невидящий взгляд у Ли и отозвалось бешеной скачкой сердце.

Савиньяк выровнял дыхание и неожиданно успокоился. Теперь, когда их разделяла всего пара кварталов, чувство опустошенности, не отпускавшее в разлуке, медленно таяло. Ожидание, ранее мучительное, теперь отзывалось в теле сладким томлением.

Солнце, напоследок заглянув в окно, мягко коснулось волос и скрылось. Вышколенные лакеи принесли дополнительные свечи. Лишь доведя все до конца и дважды перепроверив, Ли, удовлетворенный результатом, решил, что на сегодня достаточно.

Полдня в дворцовой суете должны были вымотать, но усталости он не чувствовал. Только не сейчас. Воздух успел стать прохладным, а город, сбросив дневные заботы, притих. Все это Савиньяк отметил мельком, распугивая тишину вечерних улиц нетерпеливым стуком копыт Грато.

Входя в дом, он услышал смех, доносившийся из распахнутой двери кабинета. Поднимаясь по лестнице, уже словно бы видел его. Вот Эмиль стоит посреди комнаты, зажав ладонью рот вырывающемуся и давящемуся смехом Арно, в другой руке бокал. Он громко и красочно, то и дело рискуя расплескать вино, что-то рассказывает. Ему вторит хохот Марселя, в кресле усмехается Валентин, а Рокэ, сидящий на подоконнике, подстёгивает ехидными замечаниями…

Лионель уже видел свет, льющийся из комнаты. Вот в проеме, мелькнула тень, свет на миг колыхнулся, затрепетал и ударил в появившегося из дверей. Ли застыл, скованный взглядом Эмиля, не успев пройти по лестнице несколько ступеней.

Они сорвались друг к другу одновременно.

Тела столкнулись, порывисто хватали и притягивали, как можно ближе, руки. Эмиль толкнул его к ближайшим дверям. Они ввалились в плохо освещенную комнату. В углу тлел зев протопленного камина. Эмиль пинком захлопнул дверь.

Им льстят, говоря о неразличимости, но это неправда. Они сами друг в друге находили сотни различий, которые остальные попросту не замечают. Волосы короче, загар явственнее, пальцы грубее, а губы мягче. Едва вспыхнувшая мысль угасла, когда эти самые губы накрыли его собственные. Поцелуй вышел болезненным и порывистым, как всегда бывало при встрече. Чужие пальцы обхватили горло, резким рывком срывая шейный платок. Кожу обожгло. И тут же едва уловимый, нежный, словно извиняющийся поцелуй. Ещё один. Ли запрокинул голову, подставляясь под ласку. Руки беспрепятственно забрались под рубашку, он традиционно коснулся нескольких, самых старых, еще детских, шрамов. Он делал так всегда. С их первого раза. Эмиль понял. Ли ощутил, как губы на его шее тронула улыбка. Улыбнулся сам, наклоняя голову, и увлекая близнеца в новый поцелуй.

Не пройдя от дверей и двух шагов, Эмиль тянет его вниз, на пол, накрывая собой, подминая под себя. Пальцами пробегается по застёжкам камзола. В четыре руки они быстро справляются с ними. Эмиль стремительно сдергивает его и отшвыривает куда-то в сторону. Снова прижимает к полу. Огрубевшими, привычными к оружию, ладонями скользит под рубашку, задирает ее под горло, покрывая грудь и живот горячими скорыми поцелуями. Лионель начинает задыхаться. Он плавится под прикосновениями. После разлуки всегда так. Близость одуряет, заставляя торопиться. Это не просто желание, вожделение, похоть. Это непреодолимая, нестерпимая жажда полного обладания. Безоговорочно и немедленно. Ничьей вины не было в том, что двоим, чтобы почувствовать себя по-настоящему, цельными, приходилось становиться единым.

- Подожди…успокойся… - скорее просто дразня, чем останавливая, просит Лионель.

Лицо Эмиля вмиг склоняется над ним. Губы шепчут в губы.

- Успокоюсь, когда твои ноги окажутся на моих плечах, – близнец груб, резок и нетерпелив. Ли засмеялся бы, если бы на это ещё хватало дыхания. Он жаждет близости не меньше и готов высказать это гораздо более крепкими выражениями. Вместо этого он стонет сквозь зубы, показывая свое отношение к грубым словам, грубым поцелуям и грубым ласкам.

Эмиль и так понимает все. Пальцы скользят внутрь, распаляя и подготавливая. Ли хватает его за плечи, путает пальцами ещё более светлые, чем у него самого, выгоревшие на солнце волосы на затылке. Сквозняк гуляет по полу, холодит кожу. Миль отстраняется, чтобы через миг вновь вернуться, заполнить собой. Болезненное удовольствие выжигает изнутри, ширится. Ли судорожно вцепляется в близнеца. Эмиль замирает, дрожа. Они чувствуют сейчас одно и то же, в одно и то же время. Никто другой просто не сможет дать им подобного.

Движение возобновляется, ускоряется. Стоны смешиваются. Дыхание сейчас – одно на двоих, тело – одно на двоих, душа тоже - одна на двоих. Лионель кусает губы, прикусывает пальцы Эмиля, скользнувшие по губам, жмурится от подступающего наслаждения. Эмиль с силой упирается руками в пол. Того и гляди, хрустнут доски. Он уже не останавливается и не щадит. Кажется, ещё немного - и сломает Лионеля пополам. Но ему хорошо. До боли, до одержимости, до крика…

Эмиль позволяет ему вытянутся. Ложится сверху. Замирает, уткнувшим мокрым лбом в плечо и все еще мелко вздрагивая. Ощущение реальности медленно возвращается. Лионель лениво перебирает влажные пряди волос все еще неподвижного Эмиля. Сначала ощущая лишь звенящую опустошенность в своем теле, лишь потом, наконец, ощутив тяжесть чужого. Недовольно ерзает, освобождаясь. Эмиль не отпускает, сгребая в объятия и ткнувшись носом в скулу.

- Между прочим, я ещё толком не говорил с Арно, – заявляет Лионель.

- Я от твоего имени уже со всеми попрощался, – хитро улыбается в ответ близнец. – Так что они тебя не ждут.

- Нахал, – хмыкает граф Савиньяк, спихивая с себя руки и садясь. – Тогда я иду на кровать.
Они в этом доме не скрипят, между прочим.

Эмиль смеется, поднимаясь следом.

Эта ночь обещала быть долгой...

Ли проснулся рано. Разум привычно разбудил тело. Но граф Савиньяк с блаженным великодушием разрешил себе поспать подольше. Эмиль был рядом. Спал, отвернувшись к стене, зеркально повторяя его собственную позу. На животе, спрятав руку под подушку. А вот второй рукой он крепко, даже во сне, обнимал Лионеля поперек лопаток.

Чудесное мгновение было прервано грохотом распахнувшейся двери.

- Ну, сколько можно спать?! – поинтересовался возникший на пороге, взлохмаченный и полуголый Арно.

Эмиль, сквозь сон, буркнул что-то нелицеприятное. Заворочался. Ревниво натянул одеяло Лионелю почти до макушки. Ли с трудом сдержал смех.

- Между прочим, не ты ли, Миль, вчера заявлял, что хочешь выехать пораньше? – юный наглец бесцеремонно прошествовал в комнату и уселся в ногах, стягивая с них простыни.

- Шел бы ты, Арно, к Валентину, – посоветовал Эмиль.

Ли упорно решил притворяться спящим.

- Увы, но я уже здесь, – услышал он спокойный голос Придда.

Обреченно вдохнув, Эмиль сел и, совершенно не стесняясь, принялся одеваться.

- Ты что, родился уже одетым? – удивлено поинтересовался он у Валентина.

Лионель заинтересованно приоткрыл один глаз . В столь ранний час юный Спрут был, как водится, аккуратен и застегнут на все пуговицы. На вопрос Эмиля он лишь неопределенно повел плечами и улыбнулся.

- Вели подать завтрак, – окончательно смирившись с неизбежным, потребовал близнец у Арно.

- С превеликим удовольствием! – расплылся в торжествующей улыбке младший. – Я уже дважды успел перебить голод, совершая вылазки на кухню.

- Как можно столько лопать? – удивился Эмиль.

- Я, в отличие от тебя, братец, юн и все ещё расту, - дерзко объяснил Арно. – И вообще, кто бы говорил. Помнится, лет десять назад, в Сэ к вашему приезду готовить начинали за неделю. Вы же были как саранча, не помнишь?

Эмиль, очевидно припомнив, хохотнул.

- Господа, - новым гостем в их спальне оказался Марсель. Лионель сквозь ресницы с любопытством заглянул в распахнутый ворот его рубашки, где было немало интересного, а именно расцветившие светлую кожу последствия прошедшей ночи. Нелегка жизнь с Алвой, ой, нелегка. Граф едва снова не рассмеялся. С утра он был на удивление весел.

– Рокэ, - сообщил виконт, - решил как следует размяться в столь прекрасное утро. Велел поинтересоваться, не захочет ли кто-то из вас присоединиться к нему?

Эмиль и Арно на мгновение застыли, осознавая услышанное. Затем бросились к дверям, хохоча, толкаясь и оттесняя друг друга.

Валме, не пожелавший стать случайной жертвой излишне активных оленей, поспешно покинул комнату. Валентин отступил вглубь.

По лестнице прогрохотало и стало тихо.

Лионель напряг слух, стараясь услышать звуки с улицы. Придд подошел к окну. Посмотрел, улыбнулся, едва заметно покачал головой. Лионель понял, что вопреки всем желаниям, вставать все же придется.

- Быть может приказать подать шадди? – обратился к валявшемуся в постели графу Савиньяку Валентин.

Ай, да спрутеныш! Ай, да умница!

- Я буду тебе весьма признателен, – блаженно потягиваясь, отозвался Ли.

Несмотря на все добрые намерения Эмиля, гости покидали особняк Алвы около полудня.

Прощание, как водится, было веселым и шумным. Они возвращались на войну.

Эмиль легко сбежал по ступенькам крыльца, серьезный и собранный, на глазах превращаясь из балагура в Первого маршала. Стремительно пересек двор. Подошел к Лионелю.

Переплел их пальцы и прижался лбом ко лбу, заглядывая в глаза. И в этом коротком жесте было больше интимности, чем во всем, что они делали прошедшей ночью.

« Я вернусь», говорил его взгляд.

« Я знаю», улыбнулся в ответ Ли.

@музыка: Marilyn Manson – Tainted Love; George Michael – Freek!

@темы: отблески этерны

---

Купания со Спрутом 4.

Последняя глава. Хотела написать драббл, а в результате получился почти миди ^^
Прошу прощения за низкий рейтинг. От жены уже получила >.<
Ну не доросла я ещё до НЦы по данному фандому)

Название: Купания со Спрутом
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: юмор, флафф, слэш, все как обычно.
Пейринг: приддоньяк
Рейтинг: Теперь уже, наверное, PG-13)
Дисклеймер: все принадлежит ВВК.

Планируется 4 главы.

Глава 1. Весна

Глава 2. Лето

Глава 3. Осень

Глава 4. Зима.


***
Жермону Ариго хотелось возмутиться, хотелось грозно отчитать, возможно, провести разъяснительную беседу. Но больше всего, ему хотелось рассмеяться.
- Почему я регулярно имею сомнительное удовольствие лицезреть вас мокрыми? – посетовал генерал.
- Так Спруты ведь, – бодро отрапортовал Арно. Придд опустил голову, пряча усмешку. Раньше неугомонного теньента бесила собственная лиловость. Теперь вот привык.
- Какого Леворукого вы вообще там оказались? – все ещё силился понять Ариго, осознавая, бесполезность своих попыток. Если где случается бардак - обязательно ищи этих двоих.
- Это был мой просчет, мой генерал, – выступил вперед Валентин. – Я знаю эту местность и должен был отметить, что течение этой реки слишком сильное, она не промерзает, как следует, и переправлять по ней обоз может быть опасно. Я направлялся исправить свою ошибку, но опоздал.
Юный полковник еще не понимает, что всех дел не переделаешь. Его вины в случившимся не больше, чем вины самого Ариго, но разве сопляку это объяснишь?
- И вы что же, кинулись спасать поклажу? – насмешливо поинтересовался генерал.
- Разумеется, нет! – у ставшего Спрутом Савиньяка рога, чтобы бодаться с начальством, тем не менее, не отвалились. – Мы помогали вытаскивать лошадей. Потому и вымокли.
- Герои, что уж тут, - хмыкнул генерал. – Весь офицерский состав, что был в свидетелях, хором просит приставить к награде.
Переглянулись, удивленно уставились на своего генерала. "Совсем ведь ребятня", - с почти отеческой нежностью подумал Жермон, "Не простыли бы только."
- Сегодня ночуете на цокольном этаже. Там не камины, а печи. Сухой горячий воздух - то, что надо. А то подхватите какое-нибудь воспаление. И никаких геройств. Хотя бы сегодня. Отдыхайте.
Одновременно щелкнули каблуками, выражая готовность выполнять любые приказы. Как же. Не заставь их Ариго отогреваться, ускакали бы на передовую, не успев обсохнуть.
- И ещё, неуставной совет, – неожиданно решился Ариго. – Лучше всего греет организм касера.
И не смог удержаться от усмешки, увидев две понимающие наглые улыбки.
***
- А нам, и в самом деле, не впервой купаться в проруби, - усмехнулся Арно, вольготно развалившийся на постели.
- Уж не хотите ли вы обвинить в этом меня, виконт? – отозвался нежащийся в кресле Валентин, задумчиво рассматривая пляшущие на стене тени от свечей.
- Разумеется! – порадовался догадливости собеседника Арно. – Купания со Спрутом весьма опасное занятие.
- Особенно для доверчивых оленей, – парировал Придд и протянул руку, требуя фляжку. Касеру от сострадательных сослуживцев они уже прикончили, теперь настала очередь касеры от великодушного начальства.
Такое количество алкоголя сделало свое дело. На душе было легко и радостно, потолок медленно кружился, а на расстоянии вытянутой руки сидел Валентин, и его тонкий точенный профиль в неровном свете свечей манил своей близостью и недоступность одновременно. Это противоречие здорово щекотало нервы. Арно сделал обжигающий глоток и передал фляжку, намеренно накрывая чужие пальцы своими. По телу побежали ручейки тепла, никакого отношения к только что выпитой касере не имеющие. Валентин ничего не заметил. Он тоже был пьян и такие мелочи его не волновали. Как не волновал полковника и сам Арно.
После внезапного озарения, в полной мере осознавший свои отнюдь не невинные желания в отношении собственного полковника Савиньяк старался держаться от Валентина как можно дальше. Если тот и заметил неожиданное изменение в общении, то виду не подал, остался такой же невозмутимой заразой. Хотя пару раз Арно и замечал немой вопрос на лице друга, когда излишне поспешно ретировался, стоило им оказаться наедине. Он бы и сейчас ушел, но боялся объяснений с Ариго и самим Валентином. Причем с последним объясняться боялся больше, справедливо опасаясь, что не сможет придумать убедительную причину.
Поэтому оставалось только пить и надеяться, что он отключится раньше, чем совершит какую-нибудь глупость. Сон к Арно вернулся. Но теперь ночи были наполнены изматывающими видениями, в которых были чужие руки и губы. И чужое тело, покорно выгибающиеся под его собственными ласками.
Валентин сделал глоток и блаженно закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Мягкий свет ласкал его спокойное лицо и тонкие ключицы, выступающие в распахнутом вороте рубашки. Арно непроизвольно сглотнул.
- Почему ты сбежал в тот раз? – вовремя не остановил себя от невежливого вопроса Арно.
- Ты о чем? – Валентин открыл глаза и недоуменно посмотрел на друга.
- Прошлой весной, – объяснил Савиньяк. – Мы тогда тоже провалились под лед.
Валентин задумался, припоминая.
- Я растерялся, – ответил он после непродолжительного молчания. – Ты можешь найти в этом массу поводов для шуток, но до того я не пил в таких количествах и не сразу смог все вспомнить.
- Мое общество вас развратило, герцог, – пьяно улыбнулся Арно.
- С этим я не буду спорить, виконт, – отозвался Валентин. – Но тогда я ещё не знал, могу ли доверять вам.
- Что не помешало тебе оказаться у меня на коленях, – очевидно, последний разум оставил Арно.
- Такого я не помню, – улыбнулся и не подумавший оскорбиться Валентин. И по этой улыбке Савиньяк понял, что это совсем не так.
- Освежить ваши воспоминания, герцог? – Арно выдернул Валентина из кресла. Придд сдался, послушно опустившись сверху.
Происходящее немедленно стоило прекратить, но у измученного желанием Арно, постыдно не хватило на это сил. Валентин посмотрел на него сверху вниз, заправил за ухо каштановую прядь и теперь улыбался шалой бесстрашной улыбкой.
« А всему виной касера» - с грустью подумал Савиньяк, наслаждаясь возможностью почувствовать Валентина так близко. Что бы сделал Придд, догадайся он о постыдных мечтах своего друга? Врезал бы. И перестал доверять. А потеря доверия Валентина с недавних пор стала самым страшным, что мог вообразить себе Арно.
Он прижал полковника ближе, под руками собирая ткань его рубашки, сквозь которую чувствовалось горячее, чуть вздрагивающее от прикосновений тело. Руки Валентина легли на плечи Арно. Пальцы зарылись в волосы, лаская затылок.
Происходящие было настолько нереально, что казалось сном.
- Любопытно наблюдать за вами сверху, виконт, – наклонившись к его лицу, прошептал Валентин.
С трудом удержавшись от того, чтобы не потянуться к чужим губам, Арно изогнул собственные в нахальной улыбке. Затем стремительно развернулся, впечатывая Валентина в кровать и склоняясь над ним. От неожиданности Придд рвано выдохнул и усмехнулся, заметив, что Арно удерживает его запястья.
- А каково вам оказаться снизу, герцог? – собственный голос показался Савиньяку неузнаваемым.
Валентин молчал, лишь смотрел ему в глаза. И когда ожидание стало невыносимым, очень медленно и красноречиво перевел свой взгляд на его губы.
Тело затопила сводящая с ума истома. Последним усилием догорающей воли Арно скатился с кровати и поспешно вышел из комнаты. После жарких стен, выстуженный коридор здорово отрезвлял. Арно прислонился лбом к холодной стене, пытаясь отдышаться.
Касера разбудила в Валентине любопытство. В этом не было никаких сомнений. Савиньяк с ужасом представил объяснения с протрезвевшим Спрутом наутро. А затем воображение словно издеваясь, подкинуло образ разметавшегося под ним и согласного на все Придда, и Арно, кусая губы, сполз прямо на ледяной пол.
***
Зима была снежная и мягкая, как любил Арно. Утреннее солнце вызолотило белоснежный покров, воздух был хрустальным, а небо – прозрачным и высоким. Прокутивший остаток выдавшейся столь богатой на соблазны ночи, с Катершванцами Савиньяк совершенно не чувствовал себя уставшим или не выспавшимся. В такое утро стыдно спать. Необъяснимая морозная радость захватывала теньента, и хотелось сорваться совершать геройские подвиги и творить веселые безумства.
А ещё хотелось разделить это звенящее зимнее утро с Валентином.
- Предлагаю поединок, – заявил Арно открывшему дверь Придду.
И с удовольствием наблюдал крайнее недоумение на обычно невозмутимой физиономии.
-Ты не проспался? – с голосом Валентин все же справился.
- Учебный, – уточнил Савиньяк.
Лицо Придда на мгновение отразило непередаваемую гамму чувств.
- Колпачки взял?
- Ага.
Валентин, наконец, соизволил улыбнуться. И не застегнув мундир – небывалое дело для Придда - запер дверь.
- А плащ?
- Вернусь за ним после. Сейчас он все равно бесполезен.
Они вышли на площадку. Яркий свет резанул по глазам, легкие заполнил щекочущий мороз.
Нижний двор был фактически безлюден, хотя на плацу уже слышались веселые выкрики тренировавшихся. По негласному обоюдному согласию, они решили обойтись без свидетелей и остаться здесь. Арно с удовольствием втянул студеный воздух и, обнажив шпагу, церемонно встал напротив Валентина. Придд ответил красиво, коротким взмахом, и немедленно пошел в атаку. Видимо, полковника тоже распирали рвущиеся изнутри силы. Арно отразил первую осторожную атаку и вернул любезность.
Сталь зазвенела о сталь. И металл, бывает, не хочет крови. А хочет танцевать и радоваться солнцу, снегу и небесной синеве. Они ускоряли атаки, сходясь все ближе по сужающемуся кругу. Арно хорошо знал чужую руку. Сколько раз они тренировались вместе? Сколько раз бились спина к спине? Но знать ещё не значит победить. Арно сделал выпад.
Ретирада… Придд никогда не был простым соперником. Солнце ослепляло. Наглецу все-таки удалось развернуть его против света. А Арно и не заметил, засмотревшись на сосредоточенного и потому столь неотразимого полковника.
Звенели кринки. Валентин, время от времени, доставал Арно безопасным наконечником. Савиньяк в долгу не оставался, то и дело подлавливая Придда. Мороз крепчал, под ногами все наглее хрустел истоптанный снег, синева становилась все пронзительнее, двор заполнялся людьми, их одобрительные возгласы Арно слышал будто бы издалека. Здесь и сейчас для него существовал лишь бой и Валентин. Их здорово распалило противостояние. Полетел на снег мундир Савиньяка, чуть позже следом отправился полковничий Придда.
- Господина Ульриха-Бертольда на нас нет! – задорно крикнул теньент в пылу битвы.
- Не поминай лихо, пока оно тихо, – отозвался Валентин, уклоняясь от просвистевшего над ухом клинка. - Если господин барон сейчас явится, я отдам тебя ему на растерзание!
- Лучше сразу убей! – попросил Арно, делая вид, что и в самом деле собирается подставиться.
Придд на уловку не повелся, жестко парируя скрытую атаку.
Арно останавливаться не пожелал, контратакуя серией коротких выпадов. Валентин закрылся, уходя в глухую оборону и отступив, поднял шпагу.
- С нас на сегодня хватит. Спасибо, виконт, – вежливо поблагодарил он, салютуя противнику.
Арно расплылся в улыбке, молодецки вгоняя клинок по эфес в снег, набирая его в пригоршни и умываясь им. Медленно-медленно восстанавливая сбившееся дыхание.
Валентин подошел, дружелюбно сжал его плечо, тоже пытаясь отдышаться.
Чувствовать пальцы Валентина на плече, мороз на остывающей коже, жар прошедшего боя – Савиньяк сдерживал накрывающие его эмоции. Хотелось радостно заорать на всю округу, сгрести несносного Заразу в охапку и…
- Мой герцог!
Придд развернулся на голос. Теньент Сэ скривился, будто у него разом заныли все зубы.
На почтительном расстоянии от них, застыл один из "лиловых" Придда. Валентин, подняв в приветствии руку, сам пошел ему навстречу. Этого корнета Арно знал, но упорно отказывался запоминать его имя. Вернулся из разъезда. Сейчас будет отчитываться перед своим обожаемым герцогом. На самом деле, у Придда со многими из его людей были приятельские отношения, просто мало кто об этом знал. Да и кто бы мог такое подумать, но не один Арно смог заглянуть за ледяную корку невозмутимости. Но именно этот корнет с недавних пор вызывал в Савиньяке глухое непонятное раздражение. Было что-то в его обращении к Валентину… двусмысленное. Но рассказывать о своих наблюдениях Придду Арно не собирался. Уж в чем, в чем, а проницательности Спруту равных не было, и если он это видит и позволяет это, значит…Арно готов был зарычать. Очень натурально.
Со стороны ничего предосудительного не наблюдалось. Офицер отчитывался, полковник внимательно слушал, иногда задавая краткие уточняющие вопросы. Поодаль Савиньяк недовольно мялся и раздраженно фыркал. Под рубашку пробрался холод. Арно направился было к своим вещам, но увидел как Придд тоже зябко поежился. Тогда корнет, от которого также не укрылась дрожь собственного полковника, улыбнулся и, расстегнув свой плащ, накинул его на плечи Придда. Арно застыл. Перед глазами замельтешили красные круги.
Валентин наклонил голову, благодаря, а офицер и не думал убрать руки, согревающе потирая плечи полковника.
«Создатель, пусть он уйдет, иначе...»
Когда, напоследок одарив Придда весьма интригующей улыбкой, корнет, наконец, убрался, вся ярость, поднявшаяся в душе Арно, настойчиво потребовала выхода. Вернувшийся Валентин был просто по-свински спокоен, и это стало для Савиньяка последней каплей.
- Это такое...Достойное занятие для истинного солдата - согревать своего командира в мороз! Воистину подвиг! - Арно стиснул кулаки. Он чувствовал, что его несет, но остановиться уже не мог.
Валентин посмотрел на него крайне удивленно и чуть приподнял брови. На мгновение Арно показалось, что на поверхность из холодных глубин Спрутьих глаз всплыло что-то похожее на человеческую улыбку, и это разозлило его еще больше.
- И как вам, полковник, нравятся подобные... гайифские методы согревания?- выпалил он, уже совершенно не думая о последствиях и надеясь хоть чем-то пронять эту ледяную каракатицу.
Валентин, против ожиданий Арно, неожиданно улыбнулся:
- Теньент Савиньяк, я думаю, вы несколько... взволнованы. Возможно, чтобы не волновать вас еще больше, мне стоит надеть ваш плащ?..
Прежде, чем подумать, Арно сорвался с места. От удара Придд рухнул в сугроб, дернув головой. Белый снег украсили алые капли из разбитых губ. Савиньяк буквально прикипел к ним взглядом и очень зря, потому что Валентин уже поднялся и ответным ударом сбил его с ног. Вокруг переполошились, кинулись разнимать драчунов, но Арно было плевать. Он с каким-то животным восторгом всаживал кулаки в Валентина и, то и дело, хватал ртом воздух, когда ему прилетало в ответ. Томившееся внутри желание нашло весьма своеобразный выход.
Их очень быстро разняли. Арно сгреб железной хваткой Норберт. Валентина удерживал Йоганн. Вокруг собрались любопытствующие.
- Придд, Савиньяк, рехнулись?! – громоподобно взревел Ариго. Арно зажмурился. Вот только генерала не хватало!
- Последние мозги застыли? – грозно поинтересовался Ариго. – Шпагами нельзя, так последнюю душу решили кулаками друг из дружки выбить? Молодцы. И что же вы вечно делите?
Арно упрямо молчал. Придд тоже. Вытирал рукавом кровь с лица и, наверное, сам себе задавал этот вопрос. Что он теперь думает об Арно? Вся ярость ушла, осталось чувство виноватой тоски и горькой обиды на себя. Вспылил. Как глупо.
Жермон устало поморщился.
- Под арест на три дня. Обоих. Потом на ковер к маршалу. Пускай сам на вас управу находит. Я больше не могу.
Их заперли по соседству.
Арно опустился на пол и мученически застонал. А как же хорошо начинался день. Стоило хотя бы извиниться.
- Валентин, – позвал Савиньяк, рассчитывающий, что за стенкой его услышат. – Прости меня. Я – болван. Не знаю, что на меня нашло, честно – не знаю.
- Не знаешь? – удивленно переспросил Придд и Арно показалось, что из-за стены послышался глухой стук, будто Валентин пару раз приложился о нее головой и тихий, едва различимый шепот:
-Какой же ты, Арно… олень.
***
Фок Варзов не стал миндальничать и разбираться кто не прав. С ходу заявил, что ещё одна подобная выходка, и Придд потеряет перевязь, а Савиньяк отправится прямиком под командование старшего брата. Любого. На выбор. Маршал знал, чем напугать. Ознакомившись со столь неприятными перспективами, Валентин коротко поклонился и, ни слова не сказав, умчался.
Любит же сбегать без объяснений, Зараза строптивая! Впрочем, извинения от теньента он принял, хоть и с ледяной физиономией и стеклянным взором. Арно чувствовал, что Валентин обиделся. Ну не из-за разбитой же рожи, в самом деле, в это Савиньяк поверить не мог, тем более, что он и сам был знатно разукрашен. И не из-за выволочки от начальства. Остальные спрутьи мотивы казались Савиньяку размытыми. Чем больше он силился их понять, тем больше запутывался. Снова избегающий его общества Валентин раздражал, но ещё больше Арно пугало внезапное осознание того, как ему не хватает несносного герцога. И дело было даже не во внезапно вспыхнувшем вожделении. Ему не хватало самого Валентина, его компании, колких замечаний, ледяных глаз, надменной физиономии и скрывающегося за всем этим человека. Арно дал себе слово при первой же возможности прижать Придда к стенке и, наконец, объясниться. А там будь, что будет.
А потом их бросили в бой. Снег становился серым от дыма, на нем оседали хлопья сажи. Пушистый, мягкий, радостный прежде снег краснел от крови. А Арно выискивал в окружавшем его хаосе знакомую перевязь. Их разделили: оттеснили Придда и его полк прямо под огонь арьергарда противника. А Савиньяка Гирке отослал с докладом к Ариго, наверняка догадавшись, что теньент вот-вот сунется на выручку Валентину.
Кипя от злости и одновременно холодея от переживаний, Савиньяк носился с поручениями. Резвость Кана оценили,и, во многом из-за этого, Сэ гоняли с обрывочными докладами. «Главные силы в наступление», «Подтянуть правый фланг», « Только вперед!»
Это была победа. Оплаченная дорогой ценой, немалыми потерями, но победа - полная и безоговорочная. Однако Савиньяк не мог в полной мере ощутить ее вкус - в груди гулко отстукивал страх за Валентина.
Проболтавшись с поручениями до поздней ночи, взмыленный не меньше своего жеребца Арно передавал последний доклад от Райнштайнера уставшему, но довольному, Ариго.
Жермон выслушал, серьезно хмуря брови,а потом неожиданно улыбнулся:
- Полковник твой нашелся.
Сердце Арно ухнуло вниз.
- Цел, – увидев побледневшую физиономию теньента, сжалился Ариго.
- Мой генерал, разрешите…
- Иди уже.
Арно стремительно и без стука ворвался в комнату Валентина. За спиной хлопнула дверь. Придд порывисто обернулся. Он был не менее чумазый, чем сам Арно, но на нем даже грязь казалась опрятнее. Вот Зараза…
- Где ваши манеры, виконт? – возмущенно проговорил полковник, но глаза сияли радостью.
- К кошкам их, - фыркнул Савиньяк, в три шага преодолевая расстояние между ними. Почти врезался в Валентина, тот отступил и уперся в край стола. Арно чуть наклонился, лоб в лоб, нос к носу, чужие глаза близко-близко. Руки собственнически, с силой проводят по плечам, груди, талии, словно проверяя: и правда, цел. Придд не сопротивляется, лишь слегка вздрагивает. Его самого тоже колотит. От ощущения азарта прошедшего боя и доступности тела в своих руках.
В конце концов, Валентин мягко отстраняет его, упираясь ладонями в грудь. Савиньяк отступает и смущенно опускает глаза. Не удержался и теперь придется искать неубедительные оправдания своему неподобающему поведению. «Прости, Валентин, что чуть не поцеловал тебя. Я в бою головой, наверное, ударился».
Пока Арно страдал угрызениями совести, Придд добрался до двери и опустил щеколду. Повернулся, изучающе глядя на так и застывшего столбом Савиньяка, сложил руки на груди, нетерпеливо отстукивая пальцем по предплечью.
- Раз уж ты собрался разложить меня на столе, стоит обезопасить себя от неожиданных свидетелей, – чуть насмешливо произнес он.
Арно от изумления сам уселся на столешницу.
- Зачем стол… есть же кровать… - пробормотал он, чувствуя как краснеют уши. К сожалению, ничего другого в голову не пришло.
- Походные койки чрезвычайно скрипучи. Ты разве не замечал? – невинно поинтересовался Придд, присаживаясь рядом и касаясь плечом плеча. Ненавязчиво, но Савиньяку мгновенно стало нечем дышать.
- Нет, - ответил он, заглядывая Валентину глаза. – Я все проворонил.
В зеленом омуте полыхало желание.
Валентин скользнул рукой над воротником Арно, вплетаясь пальцами в волосы. Савиньяк притянул его к себе и медленно, очень медленно, приблизился к чужому лицу, ни на миг не отрывая взгляда от глаз Валентина. Губы тронуло дразнящей щекоткой горячее дыхание. И когда зеленые глаза затопило лиловое пламя, Валентин почти застенчиво опустил ресницы. Арно, прекратив сдерживаться, застонал, сминая губы поцелуем и повалил Придда на топографические карты.
***
- Давно ты догадался? – Арно все еще протряхивало сладкой судорогой.
- С прошлой весны, – отозвался Валентин и накинул мундир прямо на голые плечи. Он все ещё сидел на краю стола, подтянув одну ногу под себя, а другой легкомысленно болтая в воздухе.
- Что?!- изумился Арно, звучно треснув ладонями о столешницу. – И молчал?!!
Придд усмехнулся.
- А я гордый. Тебя ждал.
- Несносный спрут, – проворчал Арно, отодвигая мундир, и потерся носом о выступающую ключицу оного.
- Твердолобый олень, – не остался в долгу Придд.
- Хорошо, что мы это выяснили!
Валентин тихонько засмеялся.
- Нам пора. А то Ариго решит, что мы снова подрались или поубивали друг друга.
Савиньяк в ответ поцеловал мягкие искусанные губы.
Валентин извернулся от поцелуя, тронул кончиком языка небольшую ранку.
- А они только начали заживать!
Арно злодейски усмехнулся.
- Зато фингал, которым ты меня украсил, и не думает сходить. Здоровенный такой, лиловый…
- Под цвет мундира, – уточнил Придд
Савиньяк фыркнул и снова полез целоваться.
- Знаешь, - спустя некоторое время сообщил слегка задыхающийся и раскрасневшийся Валентин. – Катершванцы предлагают отметить победу традиционным северным мероприятием – походом в баню. С валянием в снегу, купанием в проруби и прочими бергерскими изысками.
- Ну уж нет! – запротестовал Арно. – Мне купаний со Спрутом хватило. Купания с бергерами я не переживу!

@музыка: Florence + The Machine – Girl With One Eye

@темы: отблески этерны, приддоньяк

---

Возмечталось ^^

для обзоров

[L]minifraidik[/L] <a href=http://minifraid.diary.ru/p186205940.htm>мечтает</a> о невканонном Альдо/Алва 

Внезапно представилось, подумалось и завертелось.
Невканонный Альдо/Алва. Хочу до безумия такой фик. Только мои мозги едят спрутолени, но может потом, когда-нибудь…
ВВ, к моему глубокому сожалению, не показала нам не одного достойного короля, за исключением Франциска Первого. В те краткие мгновения своего появления в прологе ОВДВ (кажется) марагонский бастард сумел произвести на меня неизгладимое впечатление. А современные повествованию короли уважения не вызывают. Только, может быть, Хайнрих. Фердинанду все ж симпатизируешь, но безоговорочно признаешь его никчемность как монарха.

Моя изголодавшаяся по украшенным грустью фанфикам душа, страстно желает видеть альтер-версию Альдо – правителя. А почему бы и нет? Почему не интерпретировать события известной истории под другим углом. Где Альдо – истинный Ракан, но не избалован, а выдержан, пусть по канонному жизнерадостен и, кошки с ним, так же канонично самоуверен. Только оценивает он себя объективно ,планы строит исходя из голоса рассудка и руководствуясь понятиями о совести и чести. Пусть авантюрист, но не подлец, никаких хитрожопых интриг – сильный характер и стальная воля. Чтоб его слушали и соглашались с ним не только такие наивные юноши, как Дик, но и люди с мозгами. Чтобы Сильвестр справедливо опасался и держал изгнанника-принца как можно дальше, потому что он реальная угроза власти. Его власти. Чтобы Робер - стеной за друга даже в мыслях. Естественно, такой Альдо заявит свои претензии на трон – право имеет, в общем-то. Чтобы восстание было без всей этой чернухи и ума, а не хитрости, ему бы хватило добиться желаемого. И никакой этой мерзости, шизанутой Анаксии, ну какая такому Альдо будет разница, как называется его страна, Талиг или Диснейленд? Главное доказать делами , не словами, что он – король.
И Алва, отдающий себя за Фердинанда – справедливо, он, ети мать, все-таки Первый Маршал или кто? Клятвы там , прочая лабудень.
И вот тут-то бы и началось самое интересное. Потому как, извечный сюжет для этого пейринга: Альдо страдает - трахает закованного в кандалы Рокэ - страдает. А если иначе? Если Алва признает право Ракана, но присягал он другому королю и будет верен клятве. Если Альдо видит, что вот он, вот его герой, который мог бы встать плечом к плечу с ним, быть ему самым верным вассалом самым сильным союзником. А Алва видит перед собой правителя, а затем и человека, которому впервые хочет добровольно и безоговорочно подчиниться. Идея столь неканонична, что можно вполне сделать их обоих ПОВами. Показать их внезапные чувства, которыми они оба оказались сцеплены и путы их обоих сковывающие.

Выматывающие изводящие, томительные разговоры ночами в Багерлее, ах какие бы велись беседы, какие бы говорились слова! А красноречивые взгляды, а томительное ожидание новой встречи? Потому что увидеть - уже необходимость. Никакого интима – но чтоб до дрожи в пальцах. И всепоглощающая усталая обреченность. Потому что Альдо уже не убьет короля Рокэ Алвы, как можно , если тот оплачен такой ценой? К тому же Алва не оппортунист, чтоб так легко отказываться от своих принципов. И неторопливый на недоговорках, недосказанностях диалог. И упрямая надежда. У обоих.

Если где-то существует подобная прелесть дайте мне знать.

@музыка: Guns N` Roses – Don`t Cry

@темы: отблески этерны

---

Название: Купания со Спрутом
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: юмор, флафф, слэш, все как обычно.
Пейринг: приддоньяк
Рейтинг: Теперь уже, наверное, PG-13)
Дисклеймер: все принадлежит ВВК.

Планируется 4 главы.

Глава 1. Весна

Глава 2. Лето

Глава 3. Осень.

***

- Ты мне не нравишься, – с порога заявил открывший дверь Придд.

- Удивил, – фыркнул Арно, оттесняя Валентина и проходя в комнату.

Тот послушно отошел, пропуская. Привычно щелкнул задвижкой.

Арно, как был в сапогах, так и вытянулся на кровати, блаженно потягиваясь.

- Я говорю серьезно, виконт, – Валентин прислонился к стене и недовольно его разглядывал, сложив руки на груди.

- Когда ты начинаешь все эти расшаркивания, я понимаю, что дело - дрянь, – и ухом не повел Савиньяк.

Валентин изобразил возмущение.

- А не пошли бы вы к… даме, господин Савиньяк.

- И пошел бы, - огрызнулся Арно. – Но твои молодцы ее уже поделили. Сейчас, как раз, наверное, раздевают. А других милых созданий на этом постоялом дворе не водится.

- Странно, мне казалось, раньше вы были более расторопны в подобных вопросах, виконт, – усмехнулся Валентин, направляясь к столу, где два здоровенных медных канделябра, по четыре свечи каждый, освещали очередную карту.

- Твои люди слишком вероломны, – в тон ему ответил Арно и вдруг, от внезапной идеи, чуть не подскочил. – Вальхен, пошли в бордель? Мы же в городе, тут должны быть подобные заведения.

Валентин смерил его уничижительным взглядом.

- Спятил? У нас не увольнительная, Арно. Мы должны дождаться здесь порученца твоего брата…

- Потому что кругом все кишит дриксами, и отряд рэя Кальперадо целесообразно было усилить твоими лиловыми мундирами, – перебил Арно.

- Нашими, – поправил Придд.

- Чтоб ты…позеленел, – пожелал полковнику Савиньяк, расправляясь с застежками на своем фиолетовом мундире.

Приказ о переводе Савиньяка в полк Придда Ариго подписывал только что не хохоча на весь штаб.

Валентин, насмешливо взглянув на него, вернулся к карте.

- Ну, пойдем, – уговаривал Арно. – Если Герард примчится раньше срока, наши его встретят, а я наконец-то высплюсь.

- Ну и отправляйся сам в свой бордель, – не отрываясь от своего занятия, разрешил Придд. – а у меня ещё половина объектов не отмечена.

- Какой же ты зануда, – страдальчески протянул Арно и запустил в него подушкой. Метко, прямо в голову.

Валентин медленно повернулся.

- Испортишь мне карту – пристрелю. Вот тогда у Леворукого и отоспишься, – процедил он, отправляя подушку в ответный полет.

Арно поймал ее на лету, подмял, подложил под голову и принялся стягивать сапоги.

- А как же поход к дамам? – глядя на раздевающегося теньента, спросил Придд. – Кажется, я тебя отпустил.

- Меня совесть замучает, что я оставил тебя один на один с этим эпистолами. – вздохнул Арно и усмехнулся. – К тому же, я так зверски устал, что могу уснуть, не добравшись даже до нижней юбки, а это будет несмываемый позор. А я должен думать о репутации Савиньяков.

Валентин хмыкнул, вложив в этот немудреный звук все свое отношение к репутации братьев Савиньяк в целом и их младшего в частности. И отвернулся, снова возвращаясь к своему занятию.
Арно устроился на кровати удобнее, рассматривая склоненную над столом спину.

Несмываемый позор. То, что творилось последние несколько месяцев, им и было бы, узнай кто-нибудь об происходящем, но другого выхода Арно пока не нашел. Арно не мог спать. То, что весной казалось безобидной бессонницей, к осени превратилось в изматывающую болезнь. От постоянного недосыпа он ходил злой, вечно уставший, не мог собраться и сосредоточиться. Ему сочувствовали. Предлагали сходить к лекарю и попросить у него настойку кошачьего корня, справедливо полагая, что его состояние вызвано ужасами войны. У солдат такое бывало часто. Но Арно понимал, что дело было не в этом. После боя он как раз вырубался моментально, проваливался в блаженный отдых без снов и тревог. К тому же, к любым расслабляющим средствам он имел вполне серьёзное предубеждение. Братья настаивали на том, что тело само должно справляться с такого рода стрессами. «Никогда не иди на поводу у собственного организма, дашь себе поблажку в мелочи, остальное тело возьмет не спрашивая», – говорил Ли, и Эмиль безоговорочно с ним соглашался. Еще помогали девушки. Обнимая чье-то теплое, мягкое тело, ему так же удавалась урвать свою порцию сна. Но девушки случались редко. Дриксы тоже. Поэтому Арно иногда казалось, что он начинает сходить с ума.

Взгляд Савиньяка скользнул по напряженной спине. Валентин прикрывал его, вызванные усталостью, промахи, иногда даже брал его обязанности на себя. Потому что, если Райнштайнер решил бы, что Арно плохо справляется, его тут же перевели бы из действующей армии, а для теньента ничего страшнее не было. Их часто отправляли вместе в разъезды. В один из таких разъездов, в начале осени, внезапно ударили заморозки - какая-то необъяснимая погодная блажь, которая грозила сорвать операцию - но Придд приказал держаться. Тогда, чтобы не замерзнуть, они заночевали рядом, отогревая окоченевшие пальцы между телами, и Арно, неожиданно для себя крепко уснул, зарывшись носом в каштановые пряди. Наутро было неловко, но таким отдохнувшим Савиньяк не чувствовал себя уже очень давно. Две ночи он держался, борясь с предрассудками и сомнениями, но потом сдался, внял мольбам отчаявшегося организма и, наплевав на гордость, снова пришел к Валентину. Он приготовил речь и просьбу и основательно уговаривал себя не врезать в ответ на ехидные замечания. Тем неожиданней была реакция Валентина. Он молчал. Лишь приглашающе подвинулся, и, когда Арно лег, накрыл их обоих своим плащом. На следующее после этого утро, Савиньяк, сжав зубы, попросил Ариго о переводе. Генерал радовался внезапно сдружившейся парочке так искренне, что совсем не догадывался о настоящих причинах.

Когда Валентин спал рядом, Арно ничего не снилось, но в разлуке его тут же начинали терзать образы смутных сновидений, и он то и дело просыпался, с тяжелой головой и в полном раздрае. Отмечая, в очередной раз, его красные глаза, Валентин хмурился и намекал, что необходимо посоветоваться со знающими людьми, но кому о таком расскажешь? Арно иногда готов был сорваться и написать братьям, но, представляя будущее письмо, сразу передумывал. «Дорогие братья, я не могу спать, пока не проломлю голову какому-нибудь дриксу или не отымею какую-нибудь даму. В остальные ночи сплю, только когда под боком здешняя Зараза, мой полковник. Что мне делать?».

Предсказать реакцию на такое послание было несложно, и поэтому Арно пока молчал, страстно надеясь, что все само как-нибудь решится.

Придд поднялся из-за стола. Аккуратно задул по очереди все свечи. На несколько мгновений стало темно, потом глаза привыкли, а льющийся из окна лунный свет позволил рассмотреть Валентина, снимающего мундир.

- Ты уже закончил? – спросил Арно, отодвигаясь от края кровати.

- Завтра закончу, – дернул плечом Придд, усаживаясь на освободившееся место и снимая сапоги. – Это занятие грозит затянуться до поздней ночи, а тебе необходимо выспаться. А раз иначе не получается…

- Спасибо, – искренне поблагодарил Арно, приподнимаясь на локтях и заглядывая в глаза улёгшемуся Придду.

Тот улыбнулся, серебряно блеснув глазами.

- Я должен заботиться о благополучии своих людей.

- За-раза, – протянул Савиньяк, сваливаясь рядом на подушку и почти сразу засыпая.

…Когда Валентин ночью нетерпеливо заерзал, Арно, не просыпаясь, притянул его крепче, обнимая поперек груди и зарываясь носом в волосы.

- Арно, - глухо попросил Валентин. – Пусти.

- Отлить, что ли? – нашаривая губами чужое ухо, прошептал Арно.

- Нет, – по телу Валентина прошла ощутимая дрожь.

- Тогда не пущу, – вынес вердикт Савиньяк и снова засопел.

- Арно! Пусти! – дернулся полковник. – Мне надо…

- Ммм? – и не подумал просыпаться теньент.

Валентин вздохнул. Накрыл обнимающую его руку и потянул вниз.

- А, - пальцы Савиньяка пробежались по напряженной плоти. – Понимаю…у меня тоже...надо было…в бордель…все-таки.

И разжал стальные объятия.

- Боюсь, нам это бы не помогло, – со вздохом сказал выскальзывающий из горячих рук Валентин.

Но Арно уже снова крепко спал.

Когда на утро Придд поинтересовался самочувствием, румяный и довольный Арно радостно отрапортовал победу над усталостью.

- Ты ночью просыпался, – осторожно заметил Валентин.

- Да? Я не помню, – удивился Савиньяк.

И отметил во взгляде своего полковника необъяснимую досаду.
***
Осень это не только воспетая поэтами, романтическая пора золотого убранства лесов, трагедия увядающих садов и драма остывающих чувств. Это ещё и серые хмурые дни, размытые дороги, по которым Кан скользит и увязает копытами; порывы ледяного ветра, от которых не спасает никакой плащ, и непрекращающиеся дожди. То мерзкая выстуживающая морось, то леденящий, заслоняющий все сплошной стеной, ливень.

Арно выругался, ныряя глубже в высокий ворот плаща, и склонился ниже к шее Кана, пережидая очередной зверский порыв ветра. Льющаяся с неба вода била по лицу, жеребец недовольно дернул головой, разметав мокрой гривой во все стороны капли. Арно злился на погоду. Не на себя, не на несчастного, недовольного, вымокшего жеребца, злился и костерил злодейку-судьбу всеми ругательствами, какие мог припомнить: услышанными от армейских друзей и любившего цветастые выражения Эмиля.

Если дождь будет продолжать в том же духе, до ставки фок Варзов им придется добираться вплавь. Смысла спешить, на самом деле, не было, при них не было ни срочной депеши, ни военных тайн. Стоило бы найти приличный ночлег и дать Кану отдохнуть и подкрепиться. Решив выразить свои мысли непосредственному начальству, Арно повернулся, как раз в тот миг, чтобы увидеть как Придд, отстающий от него на пол корпуса, сворачивает с тракта на проселочную дорогу.

Выдав очередную тираду, на этот раз адресованную «сволочи необыкновенной», Савиньяк в срочном порядке развернул недовольно взбрыкнувшего из-за резкой смене направления жеребца и нагнал Валентина.

- Что ты творишь? – проорал Арно, отплевываясь дождевой водой.

- Смысла гнать лошадей нет, – отрывисто отозвался Придд, произнося вслух то, о чем Арно размышлял всего секунду назад. – До ночи все равно не успеем добраться. Лучше переждать непогоду здесь.

Они подъезжали к крупному постоялому двору. Арно, порадовавшись умнице-полковнику, шерстившему карты местности с утра до ночи, подгонял воодушевившегося Кана. Их уже встречали.

- Чтоб как следует, – спешившись, Савиньяк притянул за загривок к себе мальчишку-конюшего, предупреждающе заглядывая ему в глаза. – Приду, проверю, – и отдал повод, напоследок потрепав фыркающего жеребца по холке.

Придд уже исчез в дверях. Арно поспешил последовать его примеру, спасаясь от дождя под гостеприимной крышей. Войдя в протопленный, светлый дом, он чуть ли не заурчал от удовольствия. В глубине зала Валентин уже договаривался с хозяином.

- …Самый жаркий камин…и глинтвейн…

Арно, не останавливаясь, прошел к лестнице. Валентин бросил ему ключ, Савиньяк поймал на ходу, даже не обернувшись. С усмешкой подумал о том, что за последнее время стал понимать Валентина без слов. Скажи ему кто-нибудь в далекие времена Лаик, что он поладит со скользким герцогом, он, пожалуй, слопал бы шляпу ещё тогда.

Арно зашел в комнату. Камин приветствовал его веселым потрескиванием. Скинул плащ на пол, перешагнул - притрагиваться к вымокшей коже не было никакого желания. Выпутался из мундира, стянул влажную рубашку, пятерней зачесал назад отросшие волосы, от которых по спине побежали холодные ручейки. И, наконец, рухнул на медвежью шкуру, радуясь небольшой, но уютной комнате, словно оказался в Рассветных садах.

Скрипнула дверь: вошел Валентин. Хмыкнул, увидев валяющийся на полу плащ, поднял, аккуратно развесил рядом со своим. Арно, наблюдая, поймал насмешливый взгляд и показал в ответ язык. Придд прикрыл глаза и деланно вздохнул. Оставшись в рубашке, сел ближе к огню и протянул руки, грея замерзшие пальцы.

- Снимай, – потянул за влажный подол Арно. – В чем прелесть ходить как мокрая ку…каракатица?

- У вас, виконт, какая-то патологическая страсть к моему гербу, - Придд дернул подол, освобождаясь.

Арно воспринял отказ по-своему.

- Конечно, герцог, – наваливаясь и стягивая рубашку с вяло упирающегося полковника, согласился Савиньяк. – Я просто обожаю осьминогов. На ужин.

- Олени траву любят, – Пповел обнажившимися плечами Валентин. – и ягоды. Землянику, например.

- И могут двинуть копытом , если что, – дерзко улыбнулся Арно.

Валентин усмехнулся, но тут же болезненно скривился.

- Что? – заметил гримасу Савиньяк.

- Шея…ноет, – отозвался Валентин.

Понятно, Придд вполне мог простыть на такой-то погоде.

- Иди сюда, – скомандовал Савиньяк. Привлекая Валентина к себе и насильно устраивая между своих коленей.

- Что ты делаешь? – попытался вырваться опешивший полковник.

- Сиди, – удержал Арно, положив руки на чужие плечи и надавливая, заставляя опуститься ниже и устроиться полулежа. – Успокойся уже, а то завтра и голову не повернуть будет. Я помогу.

Валентин перестал дергаться. Вытянул ноги и, сложив руки на груди, застыл.

- Расслабься, Вальхен. Ты как деревянный, – на пробу проведя ладонями от шеи по плечам и обратно, попросил Арно. – Иначе все мои усилия по сохранению здоровья дражайшей полковничьей персоны будут напрасны.

Валентин фыркнул. Но Савиньяк, с удовольствием, отметил, как напряженное тело в его руках, постепенно расслабляется. Надавил сильнее, разгоняя кровь. Валентин застонал сквозь зубы и окончательно обмяк, отдав себя на волю своего теньента.

- Где ты научился? – откровенно наслаждаясь чужими прикосновениями, спросил Придд.

- Ты все время удивляешься, как я, имея столь горячий нрав, еще не убился, – ответил Арно, зарываясь одной рукой в волосы, а другой растирая открывшуюся шею, чем вызвал у Валентина новый прерывистый стон. – Поверь мне, сутки проведенные в седле, в компании Ли и Миля среди рощ Сэ и единственное, на что ты будешь способен после такого, это развалиться на куски. Вот братья и научили меня, как разминать затекшие мышцы, вправлять суставы и ещё многим полезным для любого Савиньяка вещам.

Арно улыбнулся воспоминаниям.

- Мать как-то заметила, что в моем возрасте старшие были ещё более несносными.

- Не верю, – искренне заметил Валентин. – Я видел твоего старшего-старшего при дворе. Он не производит впечатления безрассудного человека. Скорее наоборот.

Арно пожал собственными плечами, продолжая ласкать чужие.

- Все мы, рано или поздно, станем такими, какими нужны своей стране. А у Ли из нас троих всегда было меньше всего свободы. Лионель защищает нашу семью, Эмиль защищает Лионеля, и я не могу их подвести.

- Ты был близок с братьями? – хоть они и спали в одной постели, откровенничать Валентин раньше никогда не стремился. А вот сейчас отчего-то захотел.

- Глупый вопрос, – ответил Арно. – Они – моя семья.

- Я был воспитан по – другому, - подставляясь под чужие ладони произнес Придд. - Сначала - честь рода, а уже потом семейные чувства.

- Странно, что с такими традициями, ты смог вырасти приличным человеком, – усмехнулся Арно.

Придд обернувшись на миг, взглянул на него.

- У тебя двое старших братьев, у меня – двое младших. И теперь я должен думать о их воспитании.

Арно на мгновение приобнял его за плечи, привлекая к себе, а потом снова с силой вцепился пальцами, провел, сжимая руками кожу и дразня мышцы. Валентин выгнулся, подавшись назад и нетерпеливо дернулся, ожидая продолжения.

- Когда все это закончится, пригласи меня в Васспард. Преподам тебя пару уроков воспитания от семейства Савиньяк, – теперь Арно ладонями лишь слегка поглаживал разгоряченное тело, словно успокаивая.

- Если мои братья станут похожи на тебя, я утоплюсь в пруду,- предупредил Валентин.

- От меня же ещё не бежишь топиться.

- У меня возникали такие желания… раньше.

- А теперь не возникают? – притворно удивился Арно, убирая руки.

- Теперь у меня полно других желаний, - против его ожиданий, Придд не отстранился, а наоборот, облокотился локтями о колени Арно и устроил голову на его груди. Руки Савиньяка сами снова легли на чужие плечи. Ласкающе коснулись шеи, пальцы скользнули по подбородку и приоткрывшимся губам. Ладони спустились на грудь, где быстро и оглушающе гулко стучало сердце. Арно, и без того уже разгоряченному физическим усилием, стало невыносимо жарко. Собственное сердце пропустило удар, а затем понеслось в погоню за чужим. Пальцы, тем временем, пробежались, словно пересчитывая, по чужим ребрам, коснулись мгновенно напрягшегося живота и внезапно нахлынувшее одуряющее возбуждение, заставило немедленно и почти грубо оттолкнуть от себя ставшего внезапно таким желанным полковника.

Арно вскочил. Валентин, не оборачиваясь, обнял колени и продолжал смотреть на огонь. Все ещё влажные волосы липли к шее, оголяя выступающие позвонки, на гибкой спине четко вырисовывались выступающие лопатки.

Больше всего Савиньяку хотелось прижаться к этой спине, выцеловывая длинные дорожки, но такому желанию нельзя было давать воли. Пересилив себя, Арно, что есть духу, вылетел на улицу.

Тугие, обжигающе холодные струи резали кожу. Но Савиньяк не чувствовал холода, пытаясь разобраться в смещавшихся чувствах и непонятных желаниях. Вернее, желание-то было самым понятным из всего происходящего. Захотеть собственного полковника, ледяного Спрута - Арно с трудом подавил истерический смех – вот это неожиданность. Кто бы мог подумать, что надменный полковник вызовет такую реакцию. На себе Арно не раз замечал недвусмысленные взгляды приятелей-корнетов, армия есть армия, но пока они не распускали руки, повода врезать не было, а теперь вот он сам страстно желает завалить другого офицера. Дожили.

Юноша готов был сам себе надавать оплеух, лишь бы, наконец, очнуться.

Его плеча коснулись холодные пальцы. Валентин. Выскочил за ним , как был полуголый, ремень ослаблен. Штаны болтаются на бедрах кое-как. А на лице привычная маска невозмутимости.

- Иди в дом, – в голосе звучит приказ. – Заболеешь.

Савиньяк заглянул Валентину в глаза. Догадался ли он о непристойном порыве своего теньента? По счастью, Арно не успел сделать ничего предосудительного. Он не обманет доверия своего друга. Он смирится с неизбежным.

- Сегодня я попробую поспать один, – говорит он Валентину. – Попрошу другую комнату.

Придд пожимает плечами. Поднимает лицо к рыдающему небу и рассеяно улыбается. Но Арно этого уже не видит.

@музыка: Skrillex – Kyoto

@темы: отблески этерны, приддоньяк

---

Купания со Спрутом 2.

Счастлив, шо лось. Нашел жену бету. *______*
Название: Купания со Спрутом
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: юмор, флафф, слэш, все как обычно.
Пейринг: приддоньяк
Рейтинг: ещё не определилась. Пока невинны)
Дисклеймер: все принадлежит ВВК.

Планируется 4 главы.

Глава 1. Весна

Глава 2. Лето.
Генерал Ариго, задумчиво крутя усы, рассматривал двух молодых офицеров. Кое-что не изменится никогда. До окаменелости вышколенный спрутий полковник и расхристанный нетерпеливый теньент. Хоть бы что-то общее, кроме возраста, но нет, не сыскать и намека на сходство. Но как же, Леворукий, оба хороши для войны! Мозгов бы только побольше, ну да, какие их годы…

Беспокоило Жермона другое. Препирающиеся на каждом казарменном углу умники, в один прекрасный для всей Западной армии день, стали обходить друг друга десятой дорогой. Ни провокационных шуток Арно, ни надменных реплик Придда, даже ни одного обличающего взгляда, какое там! При встрече оба мгновенно прятали глаза и сбегали под любым предлогом. Ариго и не надеялся, что доживет до этих тихих спокойных дней, и даже внезапное наступление дриксов его уже так не допекало. Но вот уже на Придду обрушилось традиционно-непредсказуемое для этой местности лето, иссушающее днем и выстуживающее ночью, а два бывших однокорытника, по-прежнему, избегали друг друга. Он бы и не вмешивался, мало ему, что ли, проблем? Только казалось, что ещё немного, и Валентин совершенно заледенеет, да и кидавшийся на всех вокруг ощерившимся котом Арно не радовал, потому с этим безобразием нужно было что-то немедленно решать. Идея растащить спорщиков по разным углам благоприятных плодов не принесла: друг друга задирать они перестали, но и общаться с ними стало невозможно.

Что же произошло той пьяной весенней ночью, когда Ариго уже, было, поверил, что упрямцы перестали, наконец, валять дурака и пошли на мировую? Генерал готов был предположить, что они решили доказать друг другу свою правоту кулаками, но морды у обоих, как назло, были целыми. Попыток возобновить дуэль они больше не предпринимали, но повисшее между «заклятыми врагами» напряжение стало еще тяжелее и ощутимее.

А если уж от неизбежного не увернуться, то чего, спрашивается, тянуть? Поболтаются за дриксами в одной связке, глядишь, и проветрят головы.

Ойген будет очень недоволен. Представив реакцию бергера, Жермон спрятал улыбку в усах и нарочито сурово зыркнул на молодняк.

- Полковник Придд, вас известили о моем приказе?

- Да, мой генерал, – на лице молодого человека не дрогнул ни один мускул.

Вот же Зараза! Посмотрим, как тебе понравится это!

- Теньент Сэ пойдет с вами в паре.

О, побледнел, даже холодную бестию можно пронять, оказывается.

- Мой генерал! – а вот уже и Арно пытается скрыть в голосе… неужто испуг? – Я говорил вам, что принесу в кавалерии больше пользы.

- Будет тебе кавалерия, уймись. Помнится, весной ты прямо-таки рвался в разведку вслед за полковником.

Смутился. Злится. Зато молчит. Вот и пусть молчит.

- Мой генерал, я вполне смогу договориться с Бавааром. Любой из его людей…

А вот от Спрута подобное взбрыкивание - это что-то новое.

- Полковник, - выглядеть как можно более внушительно. – Я посылаю с вами теньента Сэ в качестве своего адъютанта и потребую от него, – взгляд в сторону упрямого Савиньяка. – Самого подробного отчета. Лично мне.

Недовольны оба. Но смирились. Делаете успехи, генерал Ариго. Вот уже и подчиненные приказам не перечат. Да еще и какие подчиненные! Сам Савиньяк!

- Но предупреждаю! – теперь самое главное. – Полковник, вы - отличный картограф, и мне, в первую очередь, нужны от вашей разведки маршрутные листы. К «гусям» в пасть не соваться, себя не обнаруживать и неуставные отношения не выяснять!

Как по команде вскинули головы. Неужели, и в самом деле, решили воспользоваться поводом и накостылять друг дружке под носом у врага?

- Устроите дуэль, – угрожающе предупредил генерал. – Можете не возвращаться. Расстреляю.

После «ковра перед начальством» Арно в сердцах саданул по деревянным перилам крыльца.

- Выступаем с закатом, - бросил ему в спину выходящий следом Придд. – Надеюсь, вы постараетесь быть не столь шумным.

- Уж поверьте! – сверля лиловую заразу взглядом, буркнул Савиньяк.

- Олени – довольно крупные животные… - засомневался Валентин.

- Зато щупалец нет!
***
Арно спрятал зевок в кулаке.

В последнее время он плохо спал. Ему снилось что-то терпкое ,что-то одуряюще-волнительное, но что именно, он сразу после пробуждения среди ночи забывал, и весь день ходил с чувством тугой закрученной пружины внутри, мучительно стараясь вспомнить, что же за сны его посещают. Он мог долго валяться без сна, сначала успокаивая собственное бешено колотящееся сердце, а потом лежать, закинув руки за голову, уставившись в потолок и кусать губы, силясь догадаться о причинах ночной бессонницы. Но усталость, ставшая уже привычной, сейчас была очень некстати. И хотя почти физическое напряжение разгоняло кровь, сонливость никуда не ушла. Арно отмахнулся от навязчивого чувства. Ночь дышала опасностью, и азарт бился и клокотал внутри, вызывая едва заметную дрожь.

Лагерь дриксов издали был похож на родной, талигойский. Другой язык, другие цвета, а так, разговоры, например - Савиньяк, готов был биться об заклад - те же самые. Арно ненавидел дриксов. Всех. Но в бою. Когда ничего не видно из-за дыма, воняет порохом и смертью, а кровь и пот заливают глаза. Сейчас он не чувствовал той слепой злобы по отношению к этим людям, просто очень желал, чтобы они заблудились и отправились маршем прямиком в гости к Леворукому.

Пролесок был удачным наблюдательным пунктом, но плохим укрытием. Первому же попавшемуся разъезду они покажутся легкой добычей. Арно взглянул на притаившегося рядом Придда. И пускай герцог был самой несносной, самой скользкой каракатицей, Савиньяк знал, что сейчас они думают об одном и том же.

- Осадные батареи подтянутся на рассвете… - словно в ответ на его мысли произнес Валентин. Они посмотрели друг на друга.

- Генерал просил не рисковать…

- Мы уже слишком близко…

- Всего четверть хорны…

- Но у нас есть фора…

- А у них утром будут пушки…

- Надо обязательно узнать…

- Надо.

В темноте было не рассмотреть, но Арно знал, что Валентин усмехнулся. Словно почувствовал, как изгибаются чужие губы. Удивительно, как разведка оживляла бесстрастного полковника. Они и близко не подходили друг к другу уже больше месяца. Сначала не давало смущение, хотя уж каким-каким, а стеснительным Арно никогда не был. Но вот подойти, треснуть по лопаткам и с хохотом припомнить пьяные глупости отчего-то не получалось. А Валентин нацепил на себя самую невозмутимую из своих мин и делал вид, что теньента Сэ вообще не знает. Непонятная обида не пойми на что душила, заставляя игнорировать в ответ, что было уж совсем необъяснимо для прямолинейного Арно.

- Возвращаемся, – приказал Придд.

Лес окружил их тишиной, особой, живой природной тишиной, обволакивая и увлекая вглубь, подальше от гула человеческих голосов. Пробираться буераками, по нехоженым тропам, почти на ощупь, было малоприятным занятием, но по оставленным знакам они вскоре вышли на знакомую поляну. Деревья расступились, открывая темный холм свалившейся вековой ели, рваные края пруда, в лунном свете отливающие серебром, и две встревоженно прижавшие уши настороженные тени.

- Кан! – с облегчением шепнул Арно, утихомиривая встревоженного жеребца. Придд поодаль также голосом успокаивал своего серого. Оставлять коней в лесу было опасно, пробираться под бок вражеской армии, наплевав на все запреты – опрометчиво, но Ариго, в конце концов, знал, кого посылает в разведку.

Кан, наконец присмиревший, устало всхрапнул и не совсем ласково ткнулся в плечо. Обиделся. Арно виновато почесал его шею, чувствуя, что исходящее от лошади тепло, начинает его убаюкивать.

- Вы можете поспать, Сэ, – неожиданно обратился к нему Придд.

- Что? – встрепенулся удивленный Савиньяк.

- До рассвета ещё долго. Пара часов у вас есть, – передернув плечами, объяснил полковник. – Вы устали. Это заметно. Можете отдохнуть.

- Я не устал! – отозвался Арно, просто, чтоб возразить.

- Как хотите, – не стал спорить Валентин и отвернулся.

Ночь, чаща, кругом враги. Обстановочка, мягко говоря, не для отдыха. Тут впору подвывать от ужаса, вспоминая все байки о лесной нежити, и шарахаться от каждого шороха. Но Арно не было страшно. И не боялся он потому - в этом себе врать он не мог - что был не один. Потому что Валентин, своим непробиваемым нечеловеческим спокойствием, абсолютно вышибал из головы теньента любые страхи.

Что ж, поспать, и в самом деле, не мешало.

Арно подошел к раскидистой ели, бугристые корни которой мягким настилом покрывал мох. Тщательно проверил на предмет возможного муравейника и, убедившись, что вредных насекомых нет, кинул мундир под дерево, а затем полулежа устроился под высокими ветвями. Никакого удобства, но тело тут же провалилось в приятную расслабленную истому, и Арно блаженно закрыл глаза, хотя через миг снова их открыл.

- А вы, герцог? – нашаривая взглядом темную фигуру, застывшую на поваленном стволе, спросил Арно. – Идете спать?

- Засыпать обоим непредусмотрительно, – донеслось в ответ. – Я останусь за дозорного.

- Вы просто боитесь спать со мной, господин Зараза, – буркнул себе под нос проваливающийся в сон Арно. Но его все равно услышали.

Проснулся Савиньяк сразу, без раскачки. Дернулся, как от оклика, и распахнул глаза. Пошевелился, с удивлением ощущая тяжесть чужого мундира, которым его кто-то заботливо укрыл. Под деревьями было сумрачно, но поляна была вызолочена солнцем. Солнцем, которое было уже высоко.

С воплем Арно подскочил. Чужая одежда свалилась под ноги. Ветка ели хлестнула по щеке. Сидящий все на том же сваленном дереве и что-то отмечающий в походной карте Придд обернулся.

- Что произошло? – попытался спросонья разобраться Арно.

- Ничего, – кратко ответил невозмутимый Спрут.

- Где дриксы? – чувствуя, что начинает заводиться от догадки, поинтересовался Савиньяк.

- Ушли, – последовал ответ. – На рассвете. Когда к ним подошли резервные батареи.

- Разрешите поинтересоваться, почему вы не разбудили меня, полковник? – подлететь, схватить зарвавшегося гада и утопить в пруду было столь соблазнительной идеей, что Савиньяк с трудом сдержался.

- Я не счел это целесообразным, – не повел и бровью обозначенный лиловый гад. –Я один вполне смог совершить вылазку и отметить необходимые детали.

- Это противоречит правилам, господин полковник, - под ногой хрустнула сухая ветка, и это слегка отрезвило взбешенного теньента.

- Отнюдь. Я заботился об удачном завершении миссии и благополучии моих людей. А вам необходим был здоровый сон.

- Я не ваш человек, господин полковник.

- Не заставляйте меня произносить очевидные вещи, теньент.

-Это какие же?

Придд вздохнул.

- Я выше по званию и несу за вас на этом задании ответственность.

Руки Арно, уже тянущиеся к чужому горлу, замерли.
- Что вы делаете, Сэ?

- Ничего! - Напоминание о субординации все же немного остудило. Арно выдохнул и отступил.

- Это было глупо, Валентин. Вас могли поймать.

- Вы бы не смогли помешать. Мы в тылу врага. Нас обоих схватили бы.

- Положение для меня, в любом случае, было безвыходным, – Вспышка ярости уже погасла, некстати появилось желание шутить. – Вас бы расстреляли дриксы, а меня – Ариго. Он никогда не поверит, если я заявлю в рапорте, что отдал вас врагу без боя. Скорее генерал решит, что вы меня, наконец, доконали и я закопал вас под ближайшей сосной.

Валентин усмехнулся – весело, открыто, и Арно окончательно остыл. Сложно орать на человека, когда он тебе улыбается. Даже если человек этот – Спрут.

Вздохнув, Арно пошел к пруду – умываться. Вода освежала, вызывая приятные мурашки. Савиньяк решил, что надо будет как-нибудь обязательно искупаться, благо, погода позволяет, и посмотрел на Валентина. Тот сидел в неожиданной для себя, никогда не позволяющего вольности даже в жестах, позе, подтянув колено к груди и умостив на него подбородок, и пристально разглядывал его, Сэ. Все это удивляло. Больше всего удивляла рубашка Валентина. Нет, рубашка была простая, белая, слава Создателю, а не лиловая, но Арно, смешно подумать, впервые видел Спрута в таком неподобающем виде.

- Я хочу вам кое-что показать, виконт, не возражаете? – осторожно поинтересовался Валентин.

Арно удивился, но согласно кивнул. Придд легко соскользнул с дерева.

Они шли минут десять и выбрались на опушку леса. Арно с восторгом присвистнул: они стояли в центре земляничной поляны. Крупные спелые ягоды алыми бусинами выглядывали из-под зеленых листьев. Едва уловимый аромат лесного лакомства заставлял вмиг забыть о всех перепалках и вызывал желание поскорее налопаться всласть.

- Надо же, а в Сэ она уже, наверное, отошла, – присаживаясь и немедленно отправляя в рот первую ягодку, проговорил Арно.

- Придда намного севернее, - Валентин тоже с аппетитом лакомился спелой земляникой. – Я знал, что в этих лесах ее можно отыскать, поэтому, когда армия снялась с лагеря, побродил по округе.

Их пальцы столкнулись на одной, особенно крупной ягоде, и они одновременно отдернули руки. Столкнулись взглядами. Отпрянули.

- Вот уж не ожидал, что вы, герцог, любите землянику, – смущаясь, Арно всегда много болтал. Эмиль делал также.

- У вас вообще странное представление обо мне, виконт, – ответил Валентин, щурясь из-за яркого солнца.

- Ну, уж извините. Но мне казалось, что в вашей семье все слишком возвышенные для такой простой пищи. Это же не какие-нибудь марикьярские осьминоги, – уплетая за обе щеки сочные, одуряюще вкусные ягоды, подначил Спрута Арно.

- Ну, что вы, Сэ, – и не подумал взвиться невозмутимый Валентин. – В моей семье предпочитают оленину.

Такого Арно спустить просто не мог. Наскоро проглотив ягоды, он кинулся на Спрута. Опрокинул того в траву, земляничная волна схлынула в стороны, оставляя на рубашке Придда красные росчерки. Хохоча, пополам с грозным рычанием, Арно уселся сверху, но не тут-то было. Извернувшись, Валентин выскользнул из плена и сам оказался сверху, прижимая Арно к земле. Ягоды качнулись над головой, их свежий летний запах пьянил. Валентин улыбнулся на смех Арно, словно ледяная стена осыпалась осколками, и перед Савиньяком, на мгновение показался совершенно другой человек. Лишь на краткий миг, а привычно холодный Спрут уже поднимался с земли. Арно – следом. Заглянул за плечо, крутанул на себе рубашку – так и есть, раздавленные ягоды мстили красными пятнами.

- Теперь кажется, будто вы расстреляли меня в спину, – хмыкнул он, обращаясь к поправляющему рубашку Валентину.

Придд фыркнул.

- Не имею привычки бить в спину дру… - и осекся, наконец показывая смешанные эмоции. – Извините.

Арно шагнул и положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул, но взгляд выдержал.

- За что вы извиняетесь, герцог? – спросил Арно. – За то, что ненароком вспомнили трагедию моей семьи или за то, что проговорились о своем ко мне расположении?

Придд неопределенно дернул плечом, но Савиньяк только крепче сжал пальцы.

- Словесную неосторожность я вам прощаю, – серьезно заявил Арно и спустя миг расплылся в улыбке. – Мой друг.

Валентин ошарашено молчал. Потом улыбнулся.

- Нам пора ехать, – только и сказал.

Савиньяк кивнул.

- Может наберем земляники, генерала порадуем? – усмехнулся Арно, предвкушая реакцию Ариго.

- Не довезем, – отозвался рассудительный Валентин. – Ты слопаешь по дороге все, до последней ягодки.

***

Лагерь оживленно гудел. Решение ставиться на реке армия приняла с восторгом. Арно и мечтать не мог о таком удачном совпадении. Скачка по полуденной жаре чуть не выбила его из седла. Представляя, как нырнет в прохладные воды, он так тараторил, отчитываясь Ариго, что тот терпел-терпел, да и взревел, браня бесстыжего теньента закатной тварью и ызаргом. А потом выставил Савьньяка прочь, к вящему удовольствию последнего.

Арно уже мчался к реке, на бегу отвечая на приветствия сослуживцев и резво козыряя попадавшимся на пути офицерам, попутно расстёгивая мундир. Кана тоже стоило бы искупать, но жеребец после выматывающей дороги должен был остыть и отдохнуть.

Шейный платок, который он нацепил специально для Ариго, полетел куда-то в кусты, а Савиньяк уже прыгал на одной ноге, стаскивая второй сапог. Но вдруг буквально споткнулся на месте. В стороне от творившегося на берегу бардака он заметил куда-то направляющегося Валентина и помчался к нему.

Безукоризненный полковник, несмотря на жару, был при полном параде.

- Пошли купаться? – Представая пред зеленые очи, нетерпеливо тряхнул Савиньяк Придда.

Тот мотнул головой.

- Пойдем! – настаивал Арно. – Ты же Спрут, должен любить воду.

Герцог позволил себе снисходительно улыбнуться.

На помощь Арно подоспели Катершванцы. Бергеры были одеты по форме, но влажные волосы выдавали их с головой.

Арно тут же нажаловался на упрямого Спрута.

Братья, переглянувшись, сграбастали Придда под руки. Понимая, что сопротивляться бесполезно, Валентин горестно вздохнул.

- Дай хоть раздеться, – сдавшись, попросил он.

Бергеры упорно буксировали Придда к реке.

Савиньяк усмехнулся и принялся расстегивать полковничий мундир. Валентин выгнул бровь, но промолчал. Йоганн и Норберт весело переглядывались.

- Сапоги сам снимешь? – приблизившись к самому носу Валентина, коварно прошептал Арно. – А то я могу. Мне не впервой.

И с удовольствием отметил проступивший на бледных щеках румянец.

- Я вас убью, виконт, – свистяще прошипел Придд в ответ, наступая на носок сапога и стягивая его.

- Попробуй, – разрешил Савиньяк и во весь дух помчался к реке.

Позади, выпуская своего пленника, захохотали Катершванцы. Валентин рванулся следом. Арно почувствовал чужие пальцы на своем плече, разворачивающие его, но вода уже подсекла его под колени, и Савиньяк повернулся, перехватывая руку Валентина и увлекая его за собой в глубину.

@музыка: Roy Orbison - Oh Pretty Woman

@темы: отблески этерны, приддоньяк

---

Купания со Спрутом.

Пейринг: приддоньяк.
Жанр: юмор, флафф, слэш, все как обычно.
Рейтинг: ещё не определилась. Пока невинны)
Планируется 4 главы.

Глава 1. Весна.
Жермон смотрел на двух недоделанных адуанов. По уши замотанных в торские одеяла. Придд был неподвижен, Савиньяк, наоборот, ерзал и копошился, то и дело что-то недовольно бормоча себе под нос. Виноватым, ни один, ни другой не выглядели, да и с чего бы? Разведка была блестящей, только вот…

- За какими кошками, вы опять скакали по льду? – недовольно осведомился Ариго, преимущественно у Придда, но ответил ему Арно, добросовестно наплевав на всю субординацию.

- В этом и заключался наш план!

- Какой план? – перебил генерал. – Утонуть? Лед на реке тронулся. Весна ведь. Это было весьма опрометчиво.
- Зато эффективно, - не отступился Арно. – Именно потому, что никто не ожидал, что разведка пройдет по тонкому льду, нам и удалась подобраться к гусям так близко! А свалились мы уже на обратном пути…

С Савиньяком было говорить бесполезно. С Приддом, впрочем, тоже. Но Жермон решил надавать по ушам обоим.

- Полковник Придд, вы отдали приказ теньенту СЭ следовать за вами?
- Нет, мой генерал. – отозвался бесстрастный Спрут фиолетовыми губами, отлично сочетающимися с его же шарфиком. – Я не отдавал такого приказа.

- Это была моя собственная инициатива! – взъерепенился Арно, отстукивая зубами бодрый марш. – Я слежу за тем, чтобы полковник Придд не перешел на сторону гусей. Он, знаете ли, любитель подобного.

- Господин Савиньяк, все никак не желает поверить, что его шляпа все-таки дождалась своей участи. – Отозвался Валентин из-под вороха одеял.

- Спрут! – фыркнул Арно.

- Олень. – лаконично отозвался Придд.

Жермон, не выдержав, расхохотался. Упрямые юнцы замолчав, посмотрели на него и неожиданно, одновременно шмыгнули носами.

- Все, - сквозь смех простонал Ариго. – Сушиться… спорщики.

***

- Уже высох, Спрут? – осведомился Арно, нагло рассматривая сухого, безупречного в своей лиловости Придда.

- Как видите. – невозмутимо отозвался тот и важно прошествовал мимо.

Арно захотелось хорошенько вломить по бесстрастному затылку непонятно кем оставленной под ногами кочергой. Он быстро нагнал Валентина и зашагал рядом.

- Вы к Райнштайнеру?

- Да.

- Я тоже! – решил Арно. – Мне надо…эм, отчитаться ему по…эм… квартальному отчету.

Придд не возражал. Он никогда не возражал. Хотя их общение было менее сердечным, чем все семейство Приддов, включая и соответствующую Заразу.

- Полковник, подождите, – зоркий Сэ заметил кое-что на пригорке и резво двинулся туда, утопая по щиколотку в рыхлом неприятном снеге. В ожиданиях он не обманулся.

- Валентин, идите сюда! – позвал Арно, присаживаясь рядом с укрытыми наполовину цветами.

- Подснежники, – произнес подошедший Придд.

- Да, - подтвердил Арно, касаясь молочных лепестков. – Весна пришла.

Словно в подтверждение его слов сквозь серые тучи брызнуло солнце. Валентин поднял лицо к небу и забавно зажмурился.

- Не любите солнце, полковник? – спросил Арно. Рассматривать Придда снизу вверх было отчего-то очень интересно.

- Нет, - отозвался тот и неожиданно улыбнулся. – Я же Спрут. В глубинах солнца нет.

- Вы давно поднялись из глубин, - Арно, наконец, встал. – Но сегодня, вообще-то, мы с вами оба чуть там не оказались.

- Лед треснул у берега.

- Нам этого хватило, чтобы вымокнуть до нитки и продрогнуть до костей! – блеснул черными очами теньент Сэ. – Сегодня вечером нужно основательно прогреть организм. Катершванцы раздобыли касеры. Много. Я готов поспорить, что выпью больше вас!

- Закусывая собственной шляпой? – уточнил Придд.

Савиньяк усмехнулся.

- Если вы и дальше готовы поддерживать ваше прозвище удачливой Заразы, я готов слопать и мундир, и сапоги, и даже шпагу, кляча твоя несусветная!

- Раздетый и босоногий теньент Сэ в действующей Армии это недопустимо, – лицо Повелителя Волн было, как всегда, бесстрастно, но глаза смеялись и Арно видел это.

- К тому же, - продолжал Придд. – Вряд ли вам удастся пообедать собственной шпагой. Не говоря уже о том, что она ещё будет вам нужна.

- Я слышал у нар-шаддов есть глотатели клинков, – припомнил Арно.

- Вы не похожи на жителя Багряных Земель, – пожал плечами Придд.

- А на кого я похож? – неожиданно заинтересовался Савиньяк.

- На оленя, – мягко отозвался Валентин. – Потомственного.

Арно хотел возмутиться, но передумал и засмеялся. Ткнул Придда в плечо и зашагал к Ойгену. Валентин шел рядом и Арно видел, что он улыбается. Одними глазами.

***
В тот вечер, громоподобный хохот, доносившийся из палатки Савиньяка, не давал спать всему лагерю.

- Целью данного манёвра было очищение равнины перед батальонами , после чего войска нанесли по центру противника решающий удар, – Валентин ловко подсек бутылку, имитирующую вражескую конницу, и она рухнула на неприятельские укрепления.

- Таллллиг! – завопил Йоганн, врываясь авангардом в форме фляжки во вражеские тылы, умело сооруженные из остатков сыра.

- Победа! – ликовал Арно, потрясая над поверженной армией противника кулаками и, на радостях, захватывая Норберта в панибратские объятия. Не ожидавшего столь неожиданной атаки бергера повело, и они с Арно свалились на пол, подминая под себя Йоганна. Хлипкий походный столик не выдержал столь вероломного натиска и перевернулся на бок, похоронив под собой недавнее поле боя.

Валентин, единственный, кого не затронула развернувшаяся на полу баталия, закинул ноги на свалившийся стол и приложился к предусмотрительно спасенной им фляжке с касерой. Кое-как вынырнув из-под валяющихся и гогочущих Катершванцев, Арно уселся на полу, разглядывая Валентина. Несносный Спрут выпил никак не меньше них и, пусть более и не казался застывшей статуей, самообладания не потерял. Арно это невыносимо бесило и, несмотря на то, что голова кружилась от касеры, он изо всех сил старался казаться трезвым. А то завтра придется выслушивать колкие замечания ехидного полковника, про заплетающиеся копыта и цепляющиеся рога.

Йоганн уселся рядом и молодецки хлопнул Арно по лопаткам. Норберт попросил у Придда фляжку.

- Ты отлично помнить Двадцатилетнюю. Потрясающий память! – похвалил бергер Придда.

- Это потому, что он не Зараза, а Зануда! – отбирая касеру, сообщил Арно, провокационно улыбаясь Валентину. Тот лишь усмехнулся.

- Эх, кого-нибудь из кэналлийцев бы сюда! – горестно вздохнул Йоганн. – С их песнями.

- Быть может, герцог нам вспомнит какой-нибудь занимательный мотив? – не упустил случая подначить Заразу Сэ. – Раз у него такая блестящая память.

- Кое-что мне и впрямь пришло в голову, – любезно отозвался Придд и, словно мурлыкая себе под нос, негромко напел:

Осенью, в дождливый серый день,
Проскакал по городу олень…

Арно подавился касерой. Катершванцы загоготали.

- Это есть хорошая песня, – сообщил ржущий Норберт. – Нам петь ее в детстве!

И, зажав Савиньяка между собой, братья хором затянули:

Вернись, лесной олень,
По моему хотению,
Умчи меня, олень,
В свою страну оленью,
Где сосны рвутся в небо,
Где быль живет и небыль,
Умчи меня туда лесной олень!

Оглохнувший сразу на оба уха Арно, не отрываясь, смотрел на Валентина, наблюдая за тем, как шевелятся его губы, повторяя опостылевшие Арно, ещё с детства, строки. Это треклятую песню напевали в Сэ все без исключения няньки. Поэтому все трое Савиньяков люто ее ненавидели. Но Спрут-то об этом знать не мог. Отчего же тогда он так довольно улыбается?

Катершванцы, тем временем, раскачиваясь с Арно из стороны в сторону, загрохотали вторым куплетом:

Он бежал и сильные рога
Задевали тучи, облака.
И казалось, будто бы над ним
Становилось небо ГО-ЛУ-БЫЫЫМ!

Полог палатки яростно шевельнулся.

Вы совсем сдурели??!! – проорал Ариго, заставляя певцов смолкнуть.
Близнецы и Арно тут же суетливо попытались подняться и вытянуться перед разгневанным начальством по струнке, но ноги их не послушались, и они снова, вповалку, цепляясь друг за друга, грохнулись на пол.

Валентин предусмотрительно подниматься не стал, а лишь отсалютовал генералу фляжкой.

Разглядывая всю эту компанию, Жермон, благо, удержался, чтобы не спрятать в ладонях лицо.

- Развели балаган! Лагерь спит! Теньент! Гони всех в шею, если не хочешь под арест!

- Да, мой генерал! – пробормотал Арно, с пола перелезая на кровать.

- Завтра явитесь ко мне, как проспитесь! - бушевал Ариго. – Все вчетвером. Устроили тут…бергерские лиловые олени! Тьфу.

Ещё раз злобно зыркнув на них, генерал подкрутил усы и скрылся.

Катершванцы переглянулись.

- Это есть приказ, - огорченно сказал Норберт.

- Угу, - подтвердил Йоганн, цепляясь за брата и кое-как поднимаясь на нетвердые ноги. - Завтра нам будет каюк.

- Уже сегодня, если налетите на господина барона, – обрадовал предусмотрительный Валентин. – Так что осторожнее.

Близнецы дружно застонали.

- Спасибо за компанию! – попрощался Йоганн. – Арно, Валхен, спокойной ночи.

Его брат помахал рукой, и они, поддерживая друг друга, вывалились из палатки, но не успели пройти и двадцати шагов, как Арно услышал заумные бергерские ругательства свалившихся близнецов.

- Пожалуй, мне тоже пора, – заметил Придд и осторожно встал. Вполне себе прямо прошел пару шагов, но тут у него под ногами неожиданно оказалась одна из пустых бутылок. Валентин ойкнул, неловко взмахнул руками и…уселся прямо на сидящего на кровати Арно. Савиньяк изумлённо распахнул глаза и вдруг прыснул от абсурдности ситуации. Сидящий сверху Валентин, взглянул на него и несмело улыбнулся.

- Прошу прощения.

Он попытался подняться, но тут же снова опустился назад.

- У меня палатка перед глазами кружится, – тихо признался Валентин.

- У меня тоже, – согласился Сэ.

- Я беспробудно пьян, – неожиданно доверительно сообщил Придд.

- А по тебе, так сразу, и не скажешь, – признался Савиньяк.

- Я сижу у вас на коленях, виконт. Какие вам ещё нужны доказательства? – улыбнулся Валентин.

Арно засмеялся.

- Тебе нельзя к своим. Ты же…полковник.

Придд нахмурился. Арно видел, как тот в раздумьях свел брови. Такое сосредоточенное выражение Спруту удивительно шло.

- А ты красивый, – не успев подумать, брякнул Сэ и, тут же, покраснев, испуганно захлопнул рот.

Валентин повернулся к нему и равнодушно пожал плечами.

- Ты тоже.

Арно покраснел ещё больше.

- Что, прости?

- Многие представители знатных родов имеют привлекательную наружность,. – объяснил Валентин. – Такое у нас наследство.

Арно согласился, злясь на себя за то, что Спруту удалось так легко его смутить.
Валентин поднялся и, пошатываясь, произнес:

- Вы, правы, Сэ. Я не могу сейчас идти к себе. Так что останусь у вас, – Арно в ответ изумленно захлопал ресницами.

Валентин, тем временем, слегка дрожащими руками стал расстегивать мундир. Не с первой попытки, но ему это удалось. Аккуратно повесив его на стул и стянув шейный платок, Спрут уселся рядом с Арно, а потом рухнул на кровать. Через минуту Повелитель Волн уже крепко спал.

Арно вздохнул. Затем, посмеиваясь над глупостью всего происходящего, стянул со Спрута сапоги, скинул свои и лег рядом, без зазрения совести прижимая Придда к стенке и закидывая на него руки и колени. Валентин недовольно заерзал. Поудобнее устраиваясь, уткнулся носом куда-то в шею Арно и удовлетворенно засопел. Слушая спокойное дыхания Валентин, Савиньяк не заметил, как уснул сам.

Утро встретило виконта Сэ головной болью. Ощущая, что у него во рту все кошки Леворукого сначала знатно порезвились, а потом не менее знатно нагадили, Арно, не открывая глаз, поморщился. В носу защекотало. Видимо, от кошачьей шерсти. Сэ недовольно разлепил веки. Его нос щекотали темно-русые пряди.

- Что за…? – удивленно пробормотал теньент. Вдруг все вспомнив, он с громким воплем свалился с кровати и проворно отполз в другой угол палатки. На кровати подскочил, разбуженный криком Валентин. Спросонья тряхнул головой и уставился на Арно.
Савиньяк был так шокирован, что даже не сумел позлорадствовать, увидев, как сначала побледнел, а потом покраснел юный полковник. Валентин стремительно поднялся, ураганом пронесся по палатке, подхватывая свои вещи и пулей вылетел наружу, не произнеся не слова.
Арно схватился за голову.

@музыка: Bon Jovi – Queen Of New Orleans

@темы: отблески этерны, приддоньяк

---

Слуховые приддоньяки =)

Определенно, этот пейринг съел мой мозг. Подруга - музыкантша присылает видео, с очень сильной, по ее словам, песней. А мое воображение, с первых же нот, рисует мне ангстовый приддоньяк. А уж после слов про оленя, я уже не смогла сдержаться и сползла-таки под стол *_____*

@темы: приддоньяк

---

Лиричный Приддоньяк.

Пока ехала на пары, вспомнила эпизод из "Заката", когда Арно перед боем на Мельниковом лугу искал общества Валентина. Думалось почему-то рифмой=)

Арно: Мир дрожит в галопе. На ветру
Прочь из мыслей все в лиловых красках!
Только завтра в бой. И поутру,
Ночь покажется нам всем далекой сказкой.

Валентин: Наша ссора - просто детская вражда.
Завтра бой - серьезный, жесткий и кровавый.
Только щеки вновь горят и неспроста
Цвет пера на шляпе вашей - тоже алый.

Арно: Все! С желанием увидеть - не борюсь!
Повод смехотворен - разве важно
Когда возможно ехать рядом? Не молюсь
Ну, а молился бы...Мне только за тебя Зараза страшно.

Валентин:Путь отсутствие друзей - вина семьи.
Этим фактом я был, в общем-то, доволен.
Но решение, что друг отныне Вы
Приминаю сам и в этом, все же, волен.


***

Бывший друг теперь монстр, враг - прикрывает спину.
Мир некстати свихнулся, но смерти сравняют счет.
Надо все же сказать "извини" Валентину.
Только мои шансы выжить наперечет.

Когда атакует природа, абсолютно бессмыслены люди.
Тогда отчего же так глухо стучит в груди?
Я уверую хоть в Бога, хоть в Павсания, если будет
Хотя бы надежда,что ты отзовешься. Арно, я прошу, живи.

@темы: приддоньяк

---

Алвамарсель 2.

стеб, быт, флафф. ООС всех и вся, включая Кэналлоа.
От переизбытка няшности в организме.

В мундире было бесконечно жарко, но о том, чтобы раздеться и уподобиться всей этой полудикой толпе кэналлийцев Дик даже и подумать не мог. Ехавший рядом Герард, очевидно, был такого же мнения. Они вели отряд крупной рысью уже третью неделю и под вечер Дик, обычно, валился из седла, но эр Рокэ никогда особо людей не жалел. Умница Сона покорно сносила все тяготы дороги, а Герард, без умолку, рассказывал про Кэналлоа.
Кэнналоа…Дик, наконец-то, увидит край, о котором столько слышал. По словам монсеньора, они пробудут там неделю. Потом отправятся на Марекьяра, встретятся там с флотом Альмейды и уйдут к гайифским границам. Долгожданная война скоро начнется и Рокэ Алва обязательно победит. Ричард любил войну. В бою все четко и ясно, Ворон серьезен и весел и не третирует оруженосца ехидными замечаниями. Ричард Окделл будет стараться и сделает все возможное, чтобы отличиться. И его успехи будут раз за разом доказывать Катари, что он достоин ее любви!
Под одобрительные выкрики кэналлийцев мимо пролетел Алва на Моро и Марсель Валмэ на кобыле ужасающей пегой масти. Зачем экстравагантному Валмэ такая лошадь, Дик до сих пор не понимал. Загадкой для него оставалось и то, для чего эру Рокэ таскать всюду с собой виконта. Но он уволок Валмэ сначала на одну войну, потом на другую. Дик решил, что веселый и беззаботный Марсель своими выходками развлекает монсеньора. В любом случае, офицером он, против ожиданий, оказался толковым, а первому маршалу нужно много порученцев. С Герардом Дик быстро подружился и выкинул все сомнения из головы. В конце концов, эр Рокэ знает лучше.
***
Алву приветствовали как короля. Он и был для них королем, их соберано. К нему протягивали руки и на руках маленьких детей. Люди выходили на балконы или залезали на крыши, сбивая черепицу и приветствуя возвращение соберано задорными выкриками. Перед ними, откуда-то, вынырнули музыканты, поклонились Алве, он ответил им согласным кивком, и они, получив одобрение, затянули что-то торжественно-радостное. Моро смиренно ступая по вымощенным улочкам, прикинулся мирной лошадкой и даже ушей не прижимал, хотя его нет-нет, да и норовили поцеловать во вредный нос. Всеобщее ликование успокаивало даже злобного мориска. Марсель ехал бок о бок с Алвой, и купаться в лучах чужой славы было весьма приятно. Дорога была наполнена веселой музыкой и несравненным цветочным ароматом, везде царила атмосфера всеобщего веселья.
Во дворец Алвасете они не поехали, отправились к побережью, по словам Рокэ, на одну из семейных вилл. Марсель всецело одобрил это решение, потому что приехать в Кэналлоа и не побывать на Побережье, было бы глупо. Скалистый берег приветствовал их соленым бризом и когда они вошли в просторное, окруженное высокими арочными галереями патио, единственным желанием Валмэ было немедленно окунуться в теплые воды и смыть с себя дорожную пыль. Марсель обернулся на Дика и Герарда. Мальчишки, с открытыми ртами, во все глаза рассматривали шикарную виллу. Посреди традиционного для Кэналлоа патио, умиротворяюще журчал фантам, кругом цвели жасмин и гибискус. Рокэ шумно выдохнул. Он тоже был рад оказаться дома.
Из дома, им навстречу, выкатился тучный, высокий черноусый кэналлиец и с хохотом сграбастал Алву в медвежьи объятия. Засмотревшись на изумительную мозаику, Марсель не вслушивался в их кэналлийские речи, пока Рокэ, самым вероломным образом, не притянул его к себе. Черноусый разразился громоподобным хохотом и стал его, Марселя, поздравлять. Валмэ счел за лучшее отетить вежливой благодарностью. Довольный Алва, не выпуская Марселя зашагал в дом. Чтобы им удобнее было идти, Марсель тоже его приобнял.
- С чем меня поздравили, Росио? – спросил он.
Алва лучезарно улыбнулся.
- Уезжая в прошлый раз, я пообещал привести домой жену. – Ответил он.
Марсель хмыкнул.
- А сыновей ты привести не обещал? – Оборачиваясь на мальчишек, поинтересовался Валмэ.
- Повелитель Ветра – отец Повелителю Скал? – Испугался Алва. – Да лучше сразу утопиться.
Они поднялись в большую светлую комнату.
- Что это?! – Изумился Марсель, глядя на самое огромное, что он видел в своей жизни, ложе. Чудовище, помимо громадного количества подушек, было увенчано здоровенным балдахином.
- Эта спальня полностью отражает вкус багряноземельных шадов. – Отозвался Рокэ, отдёргивая занавес и выходя на увитый виноградом балкон.
- Я на этой кровати тебя ночью не найду. – Обходя гигантскую постель, заметил Марсель.
В комнату следом ввалились Дик с Герардом.
- Юноши ,на кого вы похожи? – Схватил их за загривки Алва. - Война ещё не началась, а вы выглядите так, будто уже побывали в бою! – И подмигнув Марселю, уволок сопротивляющуюся молодежь прочь из комнаты.
Ночь встретила их песнями и плясками. Очевидно, встречать своего герцога здесь именно так, было традицией. И почему считают, что кэналлийцы – дикари? Грациозностью их танцы могли затмить любые изыски Золотых Земель. И страстью. Красивые кэналлийки кружились в центре хороводов и их летящие, поднимающиеся солнышком юбки, мелькали алыми всполохами в свете факелов. Алва развлекался от души, носился с земляками в быстроменяющихся хороводах, а потом подхватывал какую-нибудь барышню на руки, подбрасывая ее над головами танцующих, и тут же прижимал к себе в яростном объятии. Марсель и рад был бы насладиться этим зрелищем в стороне, но в Кэнналоа слишком редко видели блондинов и хорошенькие глазастенькие чернуши не давали виконту прохода. Приходилось на лету хватать новые вольты и, судя по довольному личику его партнерши, ему неплохо это удавалось. Тело девушки дрожало в его руках и в жаркой разгоряченной толпе, не было места печали и сомнениям. Мимо, в объятьях юной чернокосой кэналлийки, пронесся Герард. Он времени зря не терял и тискал свою даму усердно, а вот Дика среди танцующих видно не было. Должно быть, грустит о пепельных волосах своей обожаемой королевы, где-нибудь за столом, а сочувствующие кэналлийцы, знай да и подливают мальцу в бокал доброго вина. Хоровод сжался ближе к центру, чтоб, по обыкновению, распасться на отдельные пары. Алва оказался рядом и вдруг притянул за шею и порывисто и жарко поцеловал в губы. Площадь закружилась, небо стало ближе и Марсель, с трудом, заставил себя отпрянуть от желанного герцога. Их тут же разделила танцующая толпа и унесла прочь друг от друга.
Когда Марсель был готов рухнуть на мраморные плиты, в танцах решили сделать перерыв. Народ хлынул к столам. Музыканты заиграли что-то романтично-умиротворяющее. Рокэ Марсель отыскал, любующимся на черные воды. Их не было видно за арочными колоннами, и он подошел вплотную, прижимая гибкую спину с собственной груди и чувствуя, как под рукой гулко и тяжело бьется чужое сердце.
- Вас утомило гостеприимство моих соотечественников, виконт? – Чуть повернув голову, поинтересовался Алва.
- Танцев с меня на сегодня явно хватит. – Отозвался Марсель и почувствовал, как Рокэ улыбается.
Хуан! – Гаркнул Рокэ, отстраняясь и выходя из их ненадежного укрытия.
Бывший работорговец, вылакавший больше их всех вместе взятых, четким шагом подошел к своему соберано.
- Проследи за тем, чтобы дор Рикардо и рэй Кальперадо не явились на виллу до утра. – Приказал Рокэ.
Кэналлиец наипохабнейшим образом ухмыльнулся и кивнул.
***
Уже начало рассветать, когда они с Герардом, поддерживая друг друга, добрались до виллы. Дик порывался уйти раньше, но Хуан, всякий раз, чем-то отвлекал его, заставляя остаться еще на час – другой. И вот, наконец, в предрассветные часы им удалось добраться до дома. Сонная вилла встретила их тишиной и спокойствием. Ричард хотел сразу направиться к себе и провалиться в долгожданный сон, но проходя по коридору, Герард заметил в комнате Марселя свет. Они решили заглянуть.
Ветер надул шторы и они сбили одиноко-горящую свечу. Герард бросился ее поднимать, хотя в лишнем свете не было необходимости, уже и так было достаточно светло, а Дик подошёл к необычному ложу, заменяющему Марселю кровать и заглянул за полупрозрачную ткань.
Валмэ спал, раскинув руки в стороны, а Алва разлегся поперек постели, уложив голову на голый живот Валмэ. На шее у виконта Дик заметил весьма недвусмысленную отметину и, почувствовав как запылали уши, поспешил прикрыть ее ближайшей подушкой.
Опять вместе принимали дам.- Подумал он, осматривая разоренную постель. Поистине, эти двое были, сверх всех приличий развратны, если не смущались чужого присутствия, даже в таком деликатном деле, как близость с женщиной.
Рядом возник Герард и тихонько ойкнул.
- Их нельзя оставлять так, - принял решение Дик. – Прислуга может подумать не то. Где комната монсеньора?
- Этажом выше. – Шепотом отозвался Герард.
- Его надо туда вынести, - решился Ричард. – Давай, я - за руки, ты - за ноги. Взяли.
- Юноши, идите проспитесь, - не открывая глаз, скомандовал Алва и Дик с Герардом в ужасе отшатнулись. – Может тогда вас оставит безумная мысль таскать своего эра из одной постели в другую.
Он сел. Марсель вздрогнул и проснулся с удивлением глядя на оруженосца с порученцем.
- Мы думали о вашей репутации, эр Рокэ. – обиженно вымолвил Дик.
И Герард согласно закивал.
- Прелестно. – Умилился Ворон. – И что же страшного может случиться с моей многострадальной репутацией в моем же собственном доме?
- Слухи о гайифской связи – это унизительно! – Выкрикнул Ричард. – Вам и так приписывают роман с королем!
- Какие глупости. – По-кошачьи потягиваясь, сообщил Алва.
- Принимать женщин вместе, очень непредусмотрительно. – Объяснил Дик.
Алва как-то странно посмотрел на него. Рядом неуютно завозился Герард.
- И где те женщины, которых мы с Валмэ, хм, принимали? – С подозрением спросил Ворон.
- Ушли, я полагаю. Грешницы всегда покидают место преступления в потемках. – С достоинством отозвался Дик. Неужели эр не понимает таких очевидных вещей?
Алва расхохотался, свалившись на подушки. Рядом корчился от смеха Валмэ.
- Юноша, вы – удивительны. – Выдохнул эр Рокэ.
Дик обиделся.
- Ваше непристойное поведение, порочит и честь женщины, несправедливо с вами связанной! – бедная Катари ,как она терпит насмешки такого человека?
- А вы бы хотели занять мое место в постели королевы – Отсмеявшись и выбравшись из кровати, спросил Рокэ.
К щекам Дика хлынула кровь.
- Я никогда не опорочу имя женщины, которую люблю!
- Тогда не видать вам ее яблок, во веки вечные. – Со вздохом сообщил Ворон. – Малышка Катари обожает непристойности.
- Вы лжете! – Вне себя воскликнул Дик.
- Увы, - возразил Ворон. – Вот ответьте мне, юноша, как вы намерены добиться ее расположения?
- Что? – Изумился Ричард.
- А ещё лучше – покажите! – Ворон неожиданно вылетел из комнаты, поймал на лестнице какую-то служанку и, что-то прошептав ей на ушко, вытащил из ее волос гребень.
Вернулся, запустил пальцы в запутавшиеся волосы, пару раз провел по ним гребнем. А потом, не особо стараясь, поднял в подобии прически и заколол на затылке. Марсель и Герард покатились со смеху. А Алва невозмутимо спустил рубашку, обнажая плечи, и поднес руку ко лбу в изящном жесте. Чем-то неуловимым он и в самом деле стал походить на женщину.
- Чего вы ждете, Ричард Окделл? Очаровывайте меня! – потребовал он.
- Я не собираюсь порочить чистые чувства смехотворным шутовством! – Яростно воскликнул Дик. Не хватало ещё говорить о любви к Катарине в подобной ситуации.
- Отнюдь. Считайте что это тренировка, юноша. Как же вы научитесь побеждать, если не будете заниматься?
На мгновение Дик задумался. А что он, и в самом деле, скажет Катарине в великий день своего признания? Конечно, королеве важны не слова, а достойные поступки, но какие речи смогли бы тронуть нежное ранимое сердечко? Возможно, стоит процитировать что-то из Веннена или придумать рондель самому. Признания в стихах- всегда романтичны. Или быть кратким, по-военному, лаконичным, ведь герои не любят словесной шелухи. А может, стоит быть предельно откровенным и поведать ей о всех, терзающих его душу, сомнениях?
- Юноша, - Вкрадчивый голос Ворона, вывел Дика из состояния задумчивости. – Ещё немного и ваша дама повесится от ожидания.
Алва по-прежнему, изображал из себя Катарину.
- Валмэ, продемонстрируйте молодому человеку, как следует покорять таких, как наша невинная королева, дам.
Усмехнувшись, Марсель изящно опустился перед Алвой на колено и припал губами к протянутой Вороном руке.
- Ричард. – Важно сообщил он. – Чем крепче укрепления, тем вероломней должна быть атака. – И с этими словами, он стремительно поднялся и привлек Алву в неистовый страстный поцелуй.
Дик изумлённо распахнул глаза. Рядом, Герард, кажется, перестал дышать.
Поцелуй вышел довольно долгий. Затем Рокэ с коротким стоном, рухнул в предусмотрительно раскрытые объятия Валмэ.
- Видите, юноша, Марсель, можешь меня отпустить. – Виконт с готовностью убрал руки и Рокэ свалился на пол, уже оттуда закончив свою наставительную речь. – Только мастерство собственного клинка позволит вам получить доступ к вожделенным яблокам.
Дик покидал спальню Марселя в глубокой задумчивости.
***
Рокэ снова уснул, а Марселю отчего-то не спалось. Он покинул виллу и направился к утесу, который заприметил ещё вчера. Утес, одиноким клыком уходил в море и с него открывался потрясающий вид, на белый город внизу и на синие волны впереди. Пока солнце лишь застенчиво показалось из-за горизонта и не стало злым, Марсель не стал отказывать себе в удовольствии полюбоваться такой красотой. Бесшумно подкравшийся к нему, словно кот, Алва, стал для него полной неожиданностью.
- Обычно, я поднимаюсь раньше тебя. – Сообщил сидящему на травке и камнях Марселю Алва.
Валмэ приобнял босоногого Ворона за колени.
- Обычно, ночами ты и выматываешь меня больше – Ответил он.
Рокэ усмехнулся и сел рядом.
- Ты знаешь, что это легендарный утес Алва?
- Откуда? – Удивился Марсель. – Просвети меня.
- Будущий Повелитель Ветра, в день своего посвящения поднимался на этот утес и, попросив благословения у ветра, прыгает вниз.
Марсель вытянул шею, чтобы заглянуть за край. Приличная высота и камни внизу не вдохновляли на прыжки и полеты.
- Это довольно опасно. – Прокомментировал он.
Алва усмехнулся.
- Весьма. В Кэналлоа полно отчаянно-смелых людей и крутых утесов, но только этот не покорился никому.
- Кроме Повелителей Ветра? – Догадался Марсель.
- Да. Я бы сам не верил, если б не знал, сколько смельчаков разбили головы о камни внизу. Это окончательно убедило всех, что подобное сомнительное удовольствие доступно только истинным Алва. Это Закон.
- Отчего же, я - верю. Тем более, что ты, как раз, Повелитель Ветра и тебе бояться нечего.
- Никто из моих братьев так и не прошел этот диковатый обряд. – Неожиданно-откровенно произнес Рокэ и Марсель притих. За непобедимым Вороном слишком редко можно было рассмотреть человека.
- Когда мы получили известие о смерти Карлоса, я был здесь, я был мальчишкой. – Рокэ грустно усмехнулся. – Я взлетел сюда и ласточкой кинулся вниз, не думая о последствиях. А когда я, наконец, справился с водой и страхом и выплыл, меня ждали мой отец и горожане. Их взоры всегда обращены к этому Утесу. С тех пор я больше не был сыном повелителя Ветра, а сам стал им.
- А меня стали считать наследником Валмонов, когда я запустил коз в папенькины астры. – Вздохнул Марсель.
Алва улыбнулся и поднялся.
- Наш ждут завтрак и мающиеся с головной болью юноши.
Марсель встал и, повинуясь порыву, слегка коснулся губами губ Алвы. Тот неожиданно ответил, превратив легкую ласку в чувственный поцелуй. Марсель коротко выдохнул, притягивая Рокэ к себе и пытаясь отыскать в себе силы это прекратить.
- На нас смотрят. – Проговорил он, на миг отрываясь от любимых губ.
- Пусть смотрят, - Разрешил Алва, не давая ему отстраниться.
Но Марсель прекрасно осознавал, чем могут кончиться такие вот поцелуи, а перспектива растянуться на камнях, на глазах у всего города, его не привлекала.
- Пошли, - решительно отодвигаясь, проговорил он, вытягивая горячие ладони Алвы из под собственной рубашки.
Рокэ хитрюще улыбнулся и за руку привлек Марселя к самому краю.
- Страшно? – спросил, отчего-то взволновано.
- Страшно. – Подтвердил, сбитый с толку, Валмэ.
- И мне страшно. – Вздохнул Ворон и крепко схватив Марселя, шагнул с ним в синий провал.
Марсель даже испугаться не успел, только каким-то чудом извернулся, чтобы правильно войти в воду. Мир закружился, забился и обхватил его со всех сторон. Воздух предательски покинул легкие. Его швырнуло на скалы, он почувствовал их скользкую поверхность и исхитрился повернуться, спасая голову от встречи с камнем. Оттолкнулся ногами и вынырнул. Уши заложило от беснующихся кругом ветра и волн. Рядом, бодрым утопленником всплыл Рокэ.
- Я тебя убью! – Пропевел Марсель, яростно загребая руками, по направлению к Ворону с безумным желанием его немедленно удушить.
- Ты выжил! – Ликовал Алва и впился солеными губами в протестующий марселев рот. От поцелуя они оба ушли под воду.
- Что это было? – Вопрошал Марсель вынырнув и отплёвываясь. Злиться на Рокэ у него не получалось.
Вместо ответа, Рокэ, огибая скалу, поплыл к берегу. слабо барахтаясь, Марсель поплелся следом.
Каменистое побережье было переполнено людьми, увидев их, народ разразился восторженными выкриками.
- Откуда, столько? – Удивился Марсель, когда они были на мелководье.
- Взоры всегда обращены на утес, - ответил Рокэ.
Их обступила волнующаяся толпа. Алва стянул мокрую рубашку, бросил ее в первые же руки и стал стягивать рубашку с шокированного виконта.
- Никто не выживал, Марсель ,понимаешь? - Заглядывая ему в глаза, объяснял Рокэ. – Никто, кроме Алва. Значит, ты тоже, теперь, Алва.
- Алва – блондин? В голове не укладывается… - Все, что смог вымолвить потрясенный Валмэ.

@музыка: Jennifer Lopez – Que hiciste

@темы: отблески этерны, алвамарсель

---

"Алвамарсель в зимнюю ночь"

для обзоров

[L] minifraidik [/L] <http://minifraid.diary.ru/p185473301.htm>пишет</a> алвамарсель 

Мне это приснилось. О_о
Поверить не могу...
AU. Марсель шагнул в дыру за Алвой и вот что там было.
По правде, Марсель ни о чем не успел подумать, валмоновское благоразумие было благополучно забыто, тело отреагировало само, сделало шаг и жалеть о чем бы то ни было уже бесполезно. Алва был беззвучен, у Марселя полет вызвал звучный гулкий вопль, эхом отскакивающий к светлому пятну, стремительно удаляющийся поверхности. Тьма сомкнулась, поглощая Валмэ и опускаясь темнотой на его сознание.
Очнулся Марсель носом в траве. Пахнущей сыростью и свежестью. Перевернулся и увидел небо. Шикарное в своем неистовстве. Сине-черно-фиолетовые тучи тяжёлым свинцом ворочались над ним и обещали в скором времени разродиться ужасающим ливнем. Молний не было видно, зато гулким набатом отзывался гром. Марсель прислушался. Гром был какой-то неправильный. Но думать он об этом не пожелал, потому что увидел Алву. Вполне себе живого, сидящего рядом.
Где-то неподалеку обвиняюще прокричала чайка. Наверное, ругала небо. Или неожиданных визитеров.
- Я когда-нибудь смогу отвязаться от вашего присутствия? – Сидящий рядом Алва, мрачно смотрел на небо. Правда выглядел он значительно лучше, чем до дыры. До неприличия впалые щеки и скульптурно-выступающие скулы по-прежнему, придавали Росио сходство с выходцем, но мертвецкая бледность куда-то улетучилась.
- Разумеется нет, - чинно ответил наследник валмонов. – Как думаешь Рокэ, мы умерли?
- Едва ли, - ответил тот. – Здешний пейзаж слишком живописен для Заката.
- Но до Рассветных Садов он, знаешь ли, тоже не дотягивает. Иначе здесь бы повсюду парили крылатые обнаженные барышни.
Чтобы полностью насладиться пейзажем Марсель поднялся. Картина впечатляла. Скалистый берег резко обрывался, они как раз были на его краю. О скалы бились волны, в воды падали молнии, а ветер гнал пенные гребни, вздымая их высоко-высоко.
Над волнами пролетела ласточка. Очень низко. Дождь, видимо, все же будет.
- Как думаешь, мы провалились на ту сторону?
- Куда? – Не понял Алва.
- Ну, - Марсель старался быть убедительней. – Если мир наш кругл, то должно быть мы упали с одной стороны, пролетели сквозь центр и вывалились с обратной.
- А вы случаем, дорогой виконт, в полете головой о камни не ударились? – с сомнением взглянул на него Алва.
- Это всего лишь предположение. – Обиделся Марсель.
- Увы, предположение ваше безнадежно, так как это какой-то другой мир кругл, а наш вполне себе плоский, я проверял.
Марсель спорить не стал.
- И что мы планируем делать. – Вместо этого спросил он. – Почему то мы здесь оказались.
- Нас тут ждали. – Отозвался Алва. – По крайней мере, меня.
Так как Рокэ не имел обыкновения лишний раз собственную значимость подчёркивать, Марсель справедливо заключил, что чего-то доступного для восприятия Алвы, в силу своих, не столь блистательных способностей, он сам попросту не замечает.
Будто подтверждая его слова, небо отозвалось чередой молний.
И перед ними, на скалистом берегу, под кипящим небом предстали Четверо.
Алва почтительно опустился на одно колено. Марсель гораздо менее изящно бухнулся на оба свои рядом. О том, кто перед ними, он догадался сразу и сейчас активно припоминал все суеверия-сказки-шутки о гальтарских временах.
Алва, не поднимая головы, произнес что-то на полнейшей тарабарщине.
- Ты сказал, мы слышали. – отозвался один из Четверых на чистом талиг.
Рокэ кивнул и поднялся. Марсель последовал его примеру.
- Странно…Мы звали одного, а пришли двое. – Говоривший небрежно взмахнул рукой, ловя пролетевшую мимо ласточку и спрятал ее в кулаке.
Рокэ склоненной головой демонстрировал почтение, но Ворон, судя по всему, чувствовал что-то кроме жгучего любопытства. Так что Марсель во все глаза уставился на четверых. Вышитые туники, плащи, мечи…Древние охотники, не иначе. У одного, у ног разлегся огромный пес. Красивый. Но Котик лучше. По правде, он ощутил что-то вроде легкого разочарования. Даа…Древние времена подложили современному Талигу большую свинью не только в лице Окделлов, но и в представлениях о внешнем виде Абвениев. Четверо были одинаковы, за исключением одежд, абсолютно, вплоть до непроницаемого выражения на совершенно невыразительных лицах. Нос, рот, уши, все имелось и все было абсолютнейше откровенно обыкновенно. Таких на улице ходит - толпы; взглянешь-забудешь. Как же древние их отличали?
- Фрески врут, - шепотом буркнул он себе под нос, просто чтоб услышать свой голос и успокоиться.
Однако его услышали. Взглянули, синхронно перевели взгляд на Алву и…изменились. Марсель в ответ непроизвольно присвистнул. Да, теперь они определенно больше походили на изображения гальтарских очевидцев. А заодно, отражали и вполне знакомые черты. Наглецы, читали в людских душах, так же легко, как творили мир. Возмущению Марселя не было предела. Как и восхищению.
Крайний, беловолосый и черноглазый, сошел бы за третьего близнеца Савиньяка. Второй, потрепавший пса за ухом, широкоплечный и сероглазый, нет, не Эгмот, скорее возмужавший Дик. Третий, лицом как Джастин Придд, каким бы тот был сейчас, если б не умер. А вот четвертый…Синие глаза, лукавая усмешка.
- Ты считаешь себя Повелителем Ветра, Рокэ Алва. – Проговорил сапфировоглазый Анэм, выпуская ласточку из клетки пальцев. – Но это не так. Ты –Ракан. И станешь первым из рода правителей сего созданного нами мира.
Истина Марселя отчего-то не удивила. Алву, почему-то тоже.
- Я давно догадывался, - протянул он. – Что что-то мерзкое, да откроется.
Вдоль обрыва несся конь. Галопируя по небу. Копытами выбивая золотые искры. Небо отвечало недовольным рыком. Повернул к ним, перешел на шаг, фыркая и немного красуясь. Ткнулся носом под локоть Астрапа. Конь был серый, что усиливало сходство с Лионелем Савиньяком.
- Мы уходим. – С особой грустью сообщил Унд. – Ты остаешься. Но твой спутник…
- Кто он, кстати, - зачем-то спросил, уже наверняка все знающий Астрап.
- Оруженосец, наверное. – За них ответил Анэм, задорно рассмеялся и…подмигнул Марселю.
Астрап захохотал, конь его заржал, очевидно, в солидарность с хозяином, Унд посмотрел на Анэма, как на болвана, А Лит прикрыл глаза рукой.
- Почему Вы – такие? – не выдержал Марсель. Понимание божественного в его представлениях было несколько иным.
- Мы общаемся со смертными так, чтоб они нас понимали .– Просто сказал Унд. - Мы лишь отражаемся в вас и наоборот. Хозяева прямолинейны. Это слуги любят говорить загадками.
И тут такое началось! кругом захихикало, зашелестело, ожило. То и дело стали мелькать, крылатые эвро и животноподобные литтены, загадочно улыбающиеся найери и танцующие фульги.
- Брысь! –Звучно гаркнул Лит и астэры испуганно сгинули, к вящему неудовольствию Марселя.
Крик чайки Унда был зовущим и пронзительным.
Четверо переглянулись.
- Мы сказали, вы слышали. – Сообщил Лит. – Сила выбрала тебя и ты отмечен ею. Отныне здесь твое место и здесь твое время.
Алва собирался что-то ответить, но Марсель поспешно его опередил.
- А теперь я скажу, а вы послушаете. – Выступая вперед и чувствуя спиной удивленный взгляд Алвы, заявил Марсель. Нет, он не боялся. Шагнув в пропасть, он думал, что расстался с жизнью, но потерял в итоге только страх. – Я плебейских кровей, с эориями не связан ни кровью, ни честью и слава…Вам, но мир, который вы сейчас так страдальчески покидаете, во времена, откуда мы, погибает. Вам он - Ракан, а нам Первый маршал и без него вообще никак! Вы смотрите в нас и видите. Так загляните ещё дальше. И не увидите вообще ничего. Временная петля – это любопытно, но может лучше, все же, последнему Ракану не становиться первым, а стать одним из? Со своей стороны, обязуемся спасти ваш любимый мир и счастливо в нем жить. И вообще нас там ждут. Его - война, меня – собака.
Марсель перевел дух.
- Любишь его? – Спросили проницательные Боги.
- Люблю. – Вдохновленно соврал Марсель, запоздало осознавая, что, в общем-то, это правда.
- Досоздавались. – хмыкнул Астрап.
Алва, с великим вниманием, слушающий пламенную речь, подошел и положил руку Марселю на плечо.
- И, так как, чувство это взаимно, - сообщил он Богам в общем и, Марселю, в частности. – Я вряд ли буду полезен в создании династии Раканов.
- Справедливости ради, стоит заметить, что слово их искренне. – Проговорил Лит.
Унд и Анэм переглянулись.
- Пусть будет, как они хотят. - Махнул рукой Астрап.
Марсель не понял, согласились ли остальные, но рядом возник человек. Золотые волосы, зеленые глаза…
Алва улыбнулся, будто узнавая.
- Я спас тебя не зря? – Спросил человек у Рокэ.
- Пока неизвестно, - лаконично отозвался Ворон.
Под ногами у Марселя оказалась пустота.
- Ринальди Ракан… - Четверо снова были неразличимы и их обращение, последнее, что он услышал, погружаясь во тьму.
Встретила Марселя полуденная жара и голубое небо. Он торопливо поднялся. Алва стоял на застывших каменных спинах.
- Мы вернулись! – Возликовал Марсель.
- Мы были убедительны. – Подтвердил Ворон и в упор посмотрел на Марселя. – Зачем ты шагнул за мной?
Валмэ вздохнул, поднимаясь.
- Ты - идиот, если не понял. Я таскался с тобой по полям сражений и пирушкам, убивал рядом с тобой, пил рядом с тобой, любил женщин рядом с тобой, убил нашего короля, подружился с призраком, таскал тебя на себе, когда ты был без сил и строил из себя ожившего мертвеца. И ты считаешь, что мною двигало лишь любопытство? Я…
Алва стремительно шагнул к нему. Слишком близко оказались синие глаза.
Целовать Алву, стоя посреди скалы, на то и дело оживающих камнях было…замечательно.
- Пойдем, - Рокэ отстранился и проворно запрыгал по каменным жабам и камбалам.
Оглянулся, через плечо.
- Ты идешь, Марсель? – Спросил весело у остолбеневшего Валмэ.
Догнать в три прыжка, привлечь за шею к себе, говорят, так неудобно ходить – врут. Что-то глупое прошептать в черные пряди.
Алва засмеялся.
- Но почему ты?... – Лбом касаясь лба, спросил Марсель.
- Именно потому, что все, что ты сказал. – Синие глаза были серьезны, губы смеялись.
Был полдень, до полуночи было ещё далеко и им предстояло ещё многое изменить.
- Вечно! – Во всю мощь легких вопил Марсель, шагая рядом с Рокэ. – Чтоб струна звенела вечно!

@темы: отблески этерны, алвамарсель

---

Вдохновляясь творчеством Кьянти=)

Постканон.
хеппи-энд. Алва вылез из дыры и всех спас. Вот и решено было это дело отметить.
Каникулы маршала Савиньяка.
Чья это была идея Лионель так и не узнал ,но грешил на выдумщика Валмэ. Самому Савиньяку это казалось привлекательной, но абсолютно невыполнимой фантазией. Устроить всему офицерскому составу отгул, только потому, что они выжили и победили – какая роскошь! У него страна лежит в руинах и он, конечно, не трудоголик, но дел у них у всех было ещё море. Видимо, истолковав его слова превратно, как раз к морю его и привезли. Что там Эмиль намешал в его бокал, думать даже не хотелось, помнил он только краешек стола, о который припечатался затылком и мягкий ворс ковра. Дорога была вся как в тумане. И потом, очнутся и чувствовать свежий прибрежный воздух, вместо прокоптелого смога столицы было весьма приятно. По слухам, он понял ,что сопротивлялись ещё двое: Робер и Давенпорт. Но Иноходца за загривок приволок Валмэ, а Чарльза, по все тем же сплетням, скрутили и привезли силой Арно и Придд. Обидчивому капитану ничего не оставалось делать, как вызвать их обоих на поединок. Но тут вмешался неугомонный Марсель и сообщил, что герцог Алва, регент всея Талига, подписал указ, в котором временно запрещал все дуэли. К сожалению, сам приказ, остался в колете, который неосмотрительный виконт, на радостях, закинул подальше в море. Все это сообщалось с самой честной и виноватой из улыбок бывшего графа Ченизу. Давенпорт поверил. Все остальные усилено делали вид, что тоже.
Виконт, конечно, расстарался, на пару-то с вездесущим бароном Капуль – Гизайль. Одинокое поместье на побережье, не Кэнналоа конечно, но где-то близко. Тихая бухта, синяя вода. И ти-ши-на. Если не считать воплей дорвавшейся до свободы солдатни. А когда приехали дамы (И где Валмэ умудрился набрать столько куртизанок? Во всему Талигу, что ли, собирал?) старый особняк чуть по щепкам не рассыпался от восторженных возгласов. Откуда-то, очевидно с крыши, Лионель слышал одобрительный свист Арно. И что младший на крыше-то забыл? Не от Давенпорта же прятался…
В любом случае, горевать Ли не собирался. Не вскакивать же на коня, едва приехал. К тому же после того, что в Кэртиане творилось последние несколько месяцев, от пары дней она уж точно не развалится.
Музыканты играли что-то легкое, женщины сверкали глазами и украшениями, в открытые окна стекались запахи жареных на вертелах поросят, сладкое пение морискилл и соленный морской сквозняк.
Скрываясь за обилием юбок, Ли выскользнул из дома и направился к воде. Гул голосов и музыки остался позади, солнце и море впереди. Спуститься по отвесному склону, найти место потише и поспокойнее, чтоб его при желании не увидели и не потревожили. Кажется, есть подходящее. Скинуть сапоги, повесить мундир на ветки причудливо изогнутых кустов. Рубашку бросить, не оглядываясь, и с разбегу влететь в спокойную гладь манящего моря.
Лионеля обожгло холодом, вода зашумела в ушах, вспенила от движения, пузырьки бились по коже, вызывая блаженную оторопь у измученного тела. Пара резких сильных взмахов и вода подчиняется, милостиво выталкивая тело на поверхность. Ещё раз нырнуть, уже в глубину, открыть глаза и медленно подниматься. Из глубин кажется, что наверху причудливый, постоянно изменяющийся витраж. Светящийся и ускользающий. Улечься на воду, лениво помогая себе руками, и ничего не слышать и не видеть.
Как долго Лионель купался, он не знал. Если конечно, можно назвать купанием, восторженное барахтанье, с кувырками и вывертами. Подобное поведение суровому маршалу ну никак не подходило, он что, он должен уверенным брасом бороздить морские просторы вдоль и поперек, а не плескаться, как…тюлень какой-нибудь.
Но Савиньяк послал все к кошкам и отдыхал. Пока, наконец, не почувствовал, что от такого отдыха у него уже немеют ноги. С трудом выполз на берег и рухнул на каленый песок. На зубах тут же заскрипело. Растянулся, раскинул руки и прикрыл глаза, чтоб радостное солнце их ненароком не выжгло.
Вяло шевелить ладонями, чувствуя скользящий сквозь пальцы песок, облизать пересохшие вмиг губы. Поморщиться. Соленые. Верил ли маршал Савиньяк, что доживет до этого? Да верил, конечно. Ли вообще верил всегда в хорошее. Это Эмиль в детстве хотел читать про «море крови и все умерли», а маленький Ли, всем трагедиям Дидериха придумывал другой, более счастливый финал и записывал потом свои творения на полях книг, за что его немилосердно наказывали. Именно тогда маленький Ли и понял, что лучше никому не показывать свои мечты о хорошем. Пусть думают, что у тебя нет сердца.
Возможно он задремал, потому что не услышал голосов ,но когда тень скользнула по лицу, Лионель открыл один глаз. Над ним возвышался Эмиль, обнимая за талию двух хорошеньких брюнеток, по любопытному совпадению тоже близняшек, на которых, по мнению Ли, было излишне много одежды..
- Видите дамы, - хохотнул Эмиль, - Эта морская звезда, высушенная палящим солнцем, и есть мой брат. А вы переживали о его пропаже.
Барышни довольно улыбались. Эмилю жениться через три месяца и потому неугомонный братец резвится вовсю. Лионель подумал , как бы отвязаться от настойчивого внимания и ещё побыть одному, но тут осознал, что далекий гул из дома, стал гораздо ближе.
Нехотя приподняв голову, Ли осмотрелся. Мимо, как раз, пронесся восторженно-счастливый Котик с чем-то в зубах. За ним, с не меньшей прытью, гнался Герард, а позади, величественно шествовал невозмутимый Райнштайнер. В мундире и даже шейном платке, но, увы, только в одном сапоге, значит второй торчал из пасти улепетывающего пса. Поодаль, Робера тащили в море три девицы. Девиц, очевидно, приставил Марсель, чтобы Робер затосковав в очередной раз, с горя не утопился. А в воде, на приличном расстоянии от берега, Ли заприметил три всклокоченные головы. Арно, Валентина и Чарльза. Видимо, устроили соревновательный заплыв. Лионель бы поставил на Придда. Спрут, все-таки.
И в довершении идеалистического бардака, творящегося вокруг, в бухту медленно вошел корабль.
- Вальдес! – проорал Марсель, волоча на плечах к воде какую-то барышню.
Лионелю осталось лишь хмыкнуть и снова свалиться на песок. Если сейчас из моря вынырнет Рокэ верхом на Звере Раканов, он даже не удивится. Каникулы маршала Савиньяка обещали стать более выматывающими, чем вся дриксо-гаунахская военная кампания.

---

"Отблески Камши" =)))

Надо ж надо было так сесть мне на мозги, чтоб я завела дневник!!!
А все Вера Викторовна со своей Кэртианой!

Писать мне теперь фанфики по этому фэндому до конца моих дней, я чувствую >.<

@музыка: Noisia – Poison Theme

@темы: отблески этерны, чушь