[minifraid]

Название: Купания со Спрутом
Автор:  minifraidik
Бета:  HolyPryce
Жанр: юмор, флафф, слэш, все как обычно.
Пейринг: приддоньяк
Рейтинг: Теперь уже, наверное, PG-13)
Дисклеймер: все принадлежит ВВК.

Планируется 4 главы.

Глава 1. Весна

Глава 2. Лето

Глава 3. Осень.

***

- Ты мне не нравишься, – с порога заявил открывший дверь Придд.

- Удивил, – фыркнул Арно, оттесняя Валентина и проходя в комнату.

Тот послушно отошел, пропуская. Привычно щелкнул задвижкой.

Арно, как был в сапогах, так и вытянулся на кровати, блаженно потягиваясь.

- Я говорю серьезно, виконт, – Валентин прислонился к стене и недовольно его разглядывал, сложив руки на груди.

- Когда ты начинаешь все эти расшаркивания, я понимаю, что дело - дрянь, – и ухом не повел Савиньяк.

Валентин изобразил возмущение.

- А не пошли бы вы к… даме, господин Савиньяк.

- И пошел бы, - огрызнулся Арно. – Но твои молодцы ее уже поделили. Сейчас, как раз, наверное, раздевают. А других милых созданий на этом постоялом дворе не водится.

- Странно, мне казалось, раньше вы были более расторопны в подобных вопросах, виконт, – усмехнулся Валентин, направляясь к столу, где два здоровенных медных канделябра, по четыре свечи каждый, освещали очередную карту.

- Твои люди слишком вероломны, – в тон ему ответил Арно и вдруг, от внезапной идеи, чуть не подскочил. – Вальхен, пошли в бордель? Мы же в городе, тут должны быть подобные заведения.

Валентин смерил его уничижительным взглядом.

- Спятил? У нас не увольнительная, Арно. Мы должны дождаться здесь порученца твоего брата…

- Потому что кругом все кишит дриксами, и отряд рэя Кальперадо целесообразно было усилить твоими лиловыми мундирами, – перебил Арно.

- Нашими, – поправил Придд.

- Чтоб ты…позеленел, – пожелал полковнику Савиньяк, расправляясь с застежками на своем фиолетовом мундире.

Приказ о переводе Савиньяка в полк Придда Ариго подписывал только что не хохоча на весь штаб.

Валентин, насмешливо взглянув на него, вернулся к карте.

- Ну, пойдем, – уговаривал Арно. – Если Герард примчится раньше срока, наши его встретят, а я наконец-то высплюсь.

- Ну и отправляйся сам в свой бордель, – не отрываясь от своего занятия, разрешил Придд. – а у меня ещё половина объектов не отмечена.

- Какой же ты зануда, – страдальчески протянул Арно и запустил в него подушкой. Метко, прямо в голову.

Валентин медленно повернулся.

- Испортишь мне карту – пристрелю. Вот тогда у Леворукого и отоспишься, – процедил он, отправляя подушку в ответный полет.

Арно поймал ее на лету, подмял, подложил под голову и принялся стягивать сапоги.

- А как же поход к дамам? – глядя на раздевающегося теньента, спросил Придд. – Кажется, я тебя отпустил.

- Меня совесть замучает, что я оставил тебя один на один с этим эпистолами. – вздохнул Арно и усмехнулся. – К тому же, я так зверски устал, что могу уснуть, не добравшись даже до нижней юбки, а это будет несмываемый позор. А я должен думать о репутации Савиньяков.

Валентин хмыкнул, вложив в этот немудреный звук все свое отношение к репутации братьев Савиньяк в целом и их младшего в частности. И отвернулся, снова возвращаясь к своему занятию.
Арно устроился на кровати удобнее, рассматривая склоненную над столом спину.

Несмываемый позор. То, что творилось последние несколько месяцев, им и было бы, узнай кто-нибудь об происходящем, но другого выхода Арно пока не нашел. Арно не мог спать. То, что весной казалось безобидной бессонницей, к осени превратилось в изматывающую болезнь. От постоянного недосыпа он ходил злой, вечно уставший, не мог собраться и сосредоточиться. Ему сочувствовали. Предлагали сходить к лекарю и попросить у него настойку кошачьего корня, справедливо полагая, что его состояние вызвано ужасами войны. У солдат такое бывало часто. Но Арно понимал, что дело было не в этом. После боя он как раз вырубался моментально, проваливался в блаженный отдых без снов и тревог. К тому же, к любым расслабляющим средствам он имел вполне серьёзное предубеждение. Братья настаивали на том, что тело само должно справляться с такого рода стрессами. «Никогда не иди на поводу у собственного организма, дашь себе поблажку в мелочи, остальное тело возьмет не спрашивая», – говорил Ли, и Эмиль безоговорочно с ним соглашался. Еще помогали девушки. Обнимая чье-то теплое, мягкое тело, ему так же удавалась урвать свою порцию сна. Но девушки случались редко. Дриксы тоже. Поэтому Арно иногда казалось, что он начинает сходить с ума.

Взгляд Савиньяка скользнул по напряженной спине. Валентин прикрывал его, вызванные усталостью, промахи, иногда даже брал его обязанности на себя. Потому что, если Райнштайнер решил бы, что Арно плохо справляется, его тут же перевели бы из действующей армии, а для теньента ничего страшнее не было. Их часто отправляли вместе в разъезды. В один из таких разъездов, в начале осени, внезапно ударили заморозки - какая-то необъяснимая погодная блажь, которая грозила сорвать операцию - но Придд приказал держаться. Тогда, чтобы не замерзнуть, они заночевали рядом, отогревая окоченевшие пальцы между телами, и Арно, неожиданно для себя крепко уснул, зарывшись носом в каштановые пряди. Наутро было неловко, но таким отдохнувшим Савиньяк не чувствовал себя уже очень давно. Две ночи он держался, борясь с предрассудками и сомнениями, но потом сдался, внял мольбам отчаявшегося организма и, наплевав на гордость, снова пришел к Валентину. Он приготовил речь и просьбу и основательно уговаривал себя не врезать в ответ на ехидные замечания. Тем неожиданней была реакция Валентина. Он молчал. Лишь приглашающе подвинулся, и, когда Арно лег, накрыл их обоих своим плащом. На следующее после этого утро, Савиньяк, сжав зубы, попросил Ариго о переводе. Генерал радовался внезапно сдружившейся парочке так искренне, что совсем не догадывался о настоящих причинах.

Когда Валентин спал рядом, Арно ничего не снилось, но в разлуке его тут же начинали терзать образы смутных сновидений, и он то и дело просыпался, с тяжелой головой и в полном раздрае. Отмечая, в очередной раз, его красные глаза, Валентин хмурился и намекал, что необходимо посоветоваться со знающими людьми, но кому о таком расскажешь? Арно иногда готов был сорваться и написать братьям, но, представляя будущее письмо, сразу передумывал. «Дорогие братья, я не могу спать, пока не проломлю голову какому-нибудь дриксу или не отымею какую-нибудь даму. В остальные ночи сплю, только когда под боком здешняя Зараза, мой полковник. Что мне делать?».

Предсказать реакцию на такое послание было несложно, и поэтому Арно пока молчал, страстно надеясь, что все само как-нибудь решится.

Придд поднялся из-за стола. Аккуратно задул по очереди все свечи. На несколько мгновений стало темно, потом глаза привыкли, а льющийся из окна лунный свет позволил рассмотреть Валентина, снимающего мундир.

- Ты уже закончил? – спросил Арно, отодвигаясь от края кровати.

- Завтра закончу, – дернул плечом Придд, усаживаясь на освободившееся место и снимая сапоги. – Это занятие грозит затянуться до поздней ночи, а тебе необходимо выспаться. А раз иначе не получается…

- Спасибо, – искренне поблагодарил Арно, приподнимаясь на локтях и заглядывая в глаза улёгшемуся Придду.

Тот улыбнулся, серебряно блеснув глазами.

- Я должен заботиться о благополучии своих людей.

- За-раза, – протянул Савиньяк, сваливаясь рядом на подушку и почти сразу засыпая.

…Когда Валентин ночью нетерпеливо заерзал, Арно, не просыпаясь, притянул его крепче, обнимая поперек груди и зарываясь носом в волосы.

- Арно, - глухо попросил Валентин. – Пусти.

- Отлить, что ли? – нашаривая губами чужое ухо, прошептал Арно.

- Нет, – по телу Валентина прошла ощутимая дрожь.

- Тогда не пущу, – вынес вердикт Савиньяк и снова засопел.

- Арно! Пусти! – дернулся полковник. – Мне надо…

- Ммм? – и не подумал просыпаться теньент.

Валентин вздохнул. Накрыл обнимающую его руку и потянул вниз.

- А, - пальцы Савиньяка пробежались по напряженной плоти. – Понимаю…у меня тоже...надо было…в бордель…все-таки.

И разжал стальные объятия.

- Боюсь, нам это бы не помогло, – со вздохом сказал выскальзывающий из горячих рук Валентин.

Но Арно уже снова крепко спал.

Когда на утро Придд поинтересовался самочувствием, румяный и довольный Арно радостно отрапортовал победу над усталостью.

- Ты ночью просыпался, – осторожно заметил Валентин.

- Да? Я не помню, – удивился Савиньяк.

И отметил во взгляде своего полковника необъяснимую досаду.
***
Осень это не только воспетая поэтами, романтическая пора золотого убранства лесов, трагедия увядающих садов и драма остывающих чувств. Это ещё и серые хмурые дни, размытые дороги, по которым Кан скользит и увязает копытами; порывы ледяного ветра, от которых не спасает никакой плащ, и непрекращающиеся дожди. То мерзкая выстуживающая морось, то леденящий, заслоняющий все сплошной стеной, ливень.

Арно выругался, ныряя глубже в высокий ворот плаща, и склонился ниже к шее Кана, пережидая очередной зверский порыв ветра. Льющаяся с неба вода била по лицу, жеребец недовольно дернул головой, разметав мокрой гривой во все стороны капли. Арно злился на погоду. Не на себя, не на несчастного, недовольного, вымокшего жеребца, злился и костерил злодейку-судьбу всеми ругательствами, какие мог припомнить: услышанными от армейских друзей и любившего цветастые выражения Эмиля.

Если дождь будет продолжать в том же духе, до ставки фок Варзов им придется добираться вплавь. Смысла спешить, на самом деле, не было, при них не было ни срочной депеши, ни военных тайн. Стоило бы найти приличный ночлег и дать Кану отдохнуть и подкрепиться. Решив выразить свои мысли непосредственному начальству, Арно повернулся, как раз в тот миг, чтобы увидеть как Придд, отстающий от него на пол корпуса, сворачивает с тракта на проселочную дорогу.

Выдав очередную тираду, на этот раз адресованную «сволочи необыкновенной», Савиньяк в срочном порядке развернул недовольно взбрыкнувшего из-за резкой смене направления жеребца и нагнал Валентина.

- Что ты творишь? – проорал Арно, отплевываясь дождевой водой.

- Смысла гнать лошадей нет, – отрывисто отозвался Придд, произнося вслух то, о чем Арно размышлял всего секунду назад. – До ночи все равно не успеем добраться. Лучше переждать непогоду здесь.

Они подъезжали к крупному постоялому двору. Арно, порадовавшись умнице-полковнику, шерстившему карты местности с утра до ночи, подгонял воодушевившегося Кана. Их уже встречали.

- Чтоб как следует, – спешившись, Савиньяк притянул за загривок к себе мальчишку-конюшего, предупреждающе заглядывая ему в глаза. – Приду, проверю, – и отдал повод, напоследок потрепав фыркающего жеребца по холке.

Придд уже исчез в дверях. Арно поспешил последовать его примеру, спасаясь от дождя под гостеприимной крышей. Войдя в протопленный, светлый дом, он чуть ли не заурчал от удовольствия. В глубине зала Валентин уже договаривался с хозяином.

- …Самый жаркий камин…и глинтвейн…

Арно, не останавливаясь, прошел к лестнице. Валентин бросил ему ключ, Савиньяк поймал на ходу, даже не обернувшись. С усмешкой подумал о том, что за последнее время стал понимать Валентина без слов. Скажи ему кто-нибудь в далекие времена Лаик, что он поладит со скользким герцогом, он, пожалуй, слопал бы шляпу ещё тогда.

Арно зашел в комнату. Камин приветствовал его веселым потрескиванием. Скинул плащ на пол, перешагнул - притрагиваться к вымокшей коже не было никакого желания. Выпутался из мундира, стянул влажную рубашку, пятерней зачесал назад отросшие волосы, от которых по спине побежали холодные ручейки. И, наконец, рухнул на медвежью шкуру, радуясь небольшой, но уютной комнате, словно оказался в Рассветных садах.

Скрипнула дверь: вошел Валентин. Хмыкнул, увидев валяющийся на полу плащ, поднял, аккуратно развесил рядом со своим. Арно, наблюдая, поймал насмешливый взгляд и показал в ответ язык. Придд прикрыл глаза и деланно вздохнул. Оставшись в рубашке, сел ближе к огню и протянул руки, грея замерзшие пальцы.

- Снимай, – потянул за влажный подол Арно. – В чем прелесть ходить как мокрая ку…каракатица?

- У вас, виконт, какая-то патологическая страсть к моему гербу, - Придд дернул подол, освобождаясь.

Арно воспринял отказ по-своему.

- Конечно, герцог, – наваливаясь и стягивая рубашку с вяло упирающегося полковника, согласился Савиньяк. – Я просто обожаю осьминогов. На ужин.

- Олени траву любят, – Пповел обнажившимися плечами Валентин. – и ягоды. Землянику, например.

- И могут двинуть копытом , если что, – дерзко улыбнулся Арно.

Валентин усмехнулся, но тут же болезненно скривился.

- Что? – заметил гримасу Савиньяк.

- Шея…ноет, – отозвался Валентин.

Понятно, Придд вполне мог простыть на такой-то погоде.

- Иди сюда, – скомандовал Савиньяк. Привлекая Валентина к себе и насильно устраивая между своих коленей.

- Что ты делаешь? – попытался вырваться опешивший полковник.

- Сиди, – удержал Арно, положив руки на чужие плечи и надавливая, заставляя опуститься ниже и устроиться полулежа. – Успокойся уже, а то завтра и голову не повернуть будет. Я помогу.

Валентин перестал дергаться. Вытянул ноги и, сложив руки на груди, застыл.

- Расслабься, Вальхен. Ты как деревянный, – на пробу проведя ладонями от шеи по плечам и обратно, попросил Арно. – Иначе все мои усилия по сохранению здоровья дражайшей полковничьей персоны будут напрасны.

Валентин фыркнул. Но Савиньяк, с удовольствием, отметил, как напряженное тело в его руках, постепенно расслабляется. Надавил сильнее, разгоняя кровь. Валентин застонал сквозь зубы и окончательно обмяк, отдав себя на волю своего теньента.

- Где ты научился? – откровенно наслаждаясь чужими прикосновениями, спросил Придд.

- Ты все время удивляешься, как я, имея столь горячий нрав, еще не убился, – ответил Арно, зарываясь одной рукой в волосы, а другой растирая открывшуюся шею, чем вызвал у Валентина новый прерывистый стон. – Поверь мне, сутки проведенные в седле, в компании Ли и Миля среди рощ Сэ и единственное, на что ты будешь способен после такого, это развалиться на куски. Вот братья и научили меня, как разминать затекшие мышцы, вправлять суставы и ещё многим полезным для любого Савиньяка вещам.

Арно улыбнулся воспоминаниям.

- Мать как-то заметила, что в моем возрасте старшие были ещё более несносными.

- Не верю, – искренне заметил Валентин. – Я видел твоего старшего-старшего при дворе. Он не производит впечатления безрассудного человека. Скорее наоборот.

Арно пожал собственными плечами, продолжая ласкать чужие.

- Все мы, рано или поздно, станем такими, какими нужны своей стране. А у Ли из нас троих всегда было меньше всего свободы. Лионель защищает нашу семью, Эмиль защищает Лионеля, и я не могу их подвести.

- Ты был близок с братьями? – хоть они и спали в одной постели, откровенничать Валентин раньше никогда не стремился. А вот сейчас отчего-то захотел.

- Глупый вопрос, – ответил Арно. – Они – моя семья.

- Я был воспитан по – другому, - подставляясь под чужие ладони произнес Придд. - Сначала - честь рода, а уже потом семейные чувства.

- Странно, что с такими традициями, ты смог вырасти приличным человеком, – усмехнулся Арно.

Придд обернувшись на миг, взглянул на него.

- У тебя двое старших братьев, у меня – двое младших. И теперь я должен думать о их воспитании.

Арно на мгновение приобнял его за плечи, привлекая к себе, а потом снова с силой вцепился пальцами, провел, сжимая руками кожу и дразня мышцы. Валентин выгнулся, подавшись назад и нетерпеливо дернулся, ожидая продолжения.

- Когда все это закончится, пригласи меня в Васспард. Преподам тебя пару уроков воспитания от семейства Савиньяк, – теперь Арно ладонями лишь слегка поглаживал разгоряченное тело, словно успокаивая.

- Если мои братья станут похожи на тебя, я утоплюсь в пруду,- предупредил Валентин.

- От меня же ещё не бежишь топиться.

- У меня возникали такие желания… раньше.

- А теперь не возникают? – притворно удивился Арно, убирая руки.

- Теперь у меня полно других желаний, - против его ожиданий, Придд не отстранился, а наоборот, облокотился локтями о колени Арно и устроил голову на его груди. Руки Савиньяка сами снова легли на чужие плечи. Ласкающе коснулись шеи, пальцы скользнули по подбородку и приоткрывшимся губам. Ладони спустились на грудь, где быстро и оглушающе гулко стучало сердце. Арно, и без того уже разгоряченному физическим усилием, стало невыносимо жарко. Собственное сердце пропустило удар, а затем понеслось в погоню за чужим. Пальцы, тем временем, пробежались, словно пересчитывая, по чужим ребрам, коснулись мгновенно напрягшегося живота и внезапно нахлынувшее одуряющее возбуждение, заставило немедленно и почти грубо оттолкнуть от себя ставшего внезапно таким желанным полковника.

Арно вскочил. Валентин, не оборачиваясь, обнял колени и продолжал смотреть на огонь. Все ещё влажные волосы липли к шее, оголяя выступающие позвонки, на гибкой спине четко вырисовывались выступающие лопатки.

Больше всего Савиньяку хотелось прижаться к этой спине, выцеловывая длинные дорожки, но такому желанию нельзя было давать воли. Пересилив себя, Арно, что есть духу, вылетел на улицу.

Тугие, обжигающе холодные струи резали кожу. Но Савиньяк не чувствовал холода, пытаясь разобраться в смещавшихся чувствах и непонятных желаниях. Вернее, желание-то было самым понятным из всего происходящего. Захотеть собственного полковника, ледяного Спрута - Арно с трудом подавил истерический смех – вот это неожиданность. Кто бы мог подумать, что надменный полковник вызовет такую реакцию. На себе Арно не раз замечал недвусмысленные взгляды приятелей-корнетов, армия есть армия, но пока они не распускали руки, повода врезать не было, а теперь вот он сам страстно желает завалить другого офицера. Дожили.

Юноша готов был сам себе надавать оплеух, лишь бы, наконец, очнуться.

Его плеча коснулись холодные пальцы. Валентин. Выскочил за ним , как был полуголый, ремень ослаблен. Штаны болтаются на бедрах кое-как. А на лице привычная маска невозмутимости.

- Иди в дом, – в голосе звучит приказ. – Заболеешь.

Савиньяк заглянул Валентину в глаза. Догадался ли он о непристойном порыве своего теньента? По счастью, Арно не успел сделать ничего предосудительного. Он не обманет доверия своего друга. Он смирится с неизбежным.

- Сегодня я попробую поспать один, – говорит он Валентину. – Попрошу другую комнату.

Придд пожимает плечами. Поднимает лицо к рыдающему небу и рассеяно улыбается. Но Арно этого уже не видит.